Роковая Фемида. Драматические судьбы знаменитых российских юристов
Шрифт:
Генерал-прокурор А. С. Зарудный постоянно интересовался ходом расследования. После своего назначения он потребовал от Александрова предоставить ему материалы, но через несколько дней вернул их, так и не дав никаких письменных указаний, в каком направлении продолжать работу. Впрочем, у них произошло одно серьезное столкновение — по делу Л. Б. Каменева. Во время следствия из контрразведки поступил дополнительный материал о виновности Каменева в государственной измене, но Александров считал, что бессмысленно привлекать человека в качестве обвиняемого по делу, которое вот-вот будет прекращено. Однако Зарудный заявил, что "надо быть последовательным и если привлечены Троцкий и другие, то должен быть привлечен и Каменев". Александров возразил, что "лучше
К августу 1917 года стало ясно, что пока доказательств собрано мало и дело не имеет никакой судебной перспективы, к тому же на комиссию оказывалось давление со стороны Советов, но А. С. Зарудный не соглашался на его прекращение. Тогда Александров начал изменять меру пресечения обвиняемым. В августе он вынес постановление об освобождении А. В. Луначарского под залог в пять тысяч рублей, а позже снизил сумму до трех тысяч. При освобождении Коллонтай следователь также проявил гуманность и посоветовал хлопочущей за нее Шадурской, у которой не хватало денег, купить ренту, курс которой был тогда на 30 процентов ниже номинала, и принял эту ренту по номиналу, снизив тем самым сумму залога.
Позже были освобождены Троцкий, Раскольников и другие большевики. Кроме залога, освобожденные давали еще и подписки о невыезде из города, однако Коллонтай была выслана в административном порядке. Узнав о подобном бесцеремонном вмешательстве полицейских властей в следственное дело, Александров возмутился. Он писал: "Эта практика явилась новой и вряд ли допустимой даже по сравнению с дореволюционным отношением административных органов к судебному ведомству". Он подал жалобу А. С. Зарудному, но безрезультатно.
Вскоре после этого П. А. Александров был вынужден оставить работу в комиссии — его направили в Пятигорск, поручив заняться делом о попытке освобождения царя. Это произошло незадолго до Октябрьской революции. 17 октября 1917 года Александров допросил своего последнего свидетеля — Алексеева. Дело в отношении большевиков так и не было завершено.
После Октябрьской революции Павел Александрович занимал последовательно ряд довольно скромных должностей в советских учреждениях: сначала был управляющим контрольноревизионным отделом по топливу в Петрограде, потом заведовал общей канцелярией Главного управления принудительных и общественных работ в Москве, был делопроизводителем, заведующим хозяйством и казначеем в воинской части в Уфе, юрисконсультом торгово-промышленной конторы и конторы "Главсахар", успел поработать и в некоторых других местах, однако старался особо не быть на виду.
Но участие Александрова в расследовании дела об июльских событиях 1917 года все же сыграло роковую роль в судьбе бывшего следователя по особо важным делам. Первый раз он был арестован 21 октября 1918 года и пробыл в заключении два года, вторично его арестовали уже через двадцать лет — 18 января 1939 года, даже без возбуждения в отношении него уголовного дела, а также в нарушение постановления Президиума ЦИК СССР от 2 ноября 1927 года "Об амнистии в ознаменование 10-летия Октябрьской революции". Ходатайство органов госбезопасности о том, чтобы не применять в отношении Александрова амнистию, было утверждено Прокуратурой Союза ССР только 22 мая 1939 года, а решение об этом Президиума Верховного совета СССР последовало лишь 11 ноября 1939 года. По иронии судьбы Александров проживал тогда напротив здания Прокуратуры Союза ССР на Большой Дмитровке, в доме № 20. Следствие велось довольно долго и предвзято. Дело П. А. Александрова было заслушано 16 июля 1940 года на закрытом заседании Военной коллегии Верховного суда СССР. Он был признан виновным в том, что "искусственно создал провокационное дело по обвинению В. И. Ленина и других руководителей партии большевиков о так называемом шпионаже в пользу Германии и государственной измене в связи с июльскими событиями 1917 года в Петрограде". В тот же день Александров был приговорен к высшей мере наказания — расстрелу.
Данных о дате казни в деле нет, но обычно такие приговоры исполнялись незамедлительно.
В ноябре 1993 года Павел Александрович был полностью реабилитирован.
Лев Иосифович Петражицкий (1867–1931)
"ЧТО ПОЛЬЗЫ В РАБОТЕ, КОГДА ВСЕ ПРОИГРАНО…"
Отбыв трехмесячное тюремное заключение, Л. И. Петражицкий вернулся к своим научным занятиям, которые продолжал до Октябрьской революции. В 1919 году он поселился в Варшаве, где получил кафедру и стал читать лекции по социологии на юридическом факультете местного университета.
Лев Иосифович Петражицкий происходил из польских дворян. Он родился 13 апреля 1867 года в местечке Коллонтаево Витебской губернии. Получив среднее образование, поступил на медицинский факультет Императорского университета Святого Владимира в Киеве, но вскоре перевелся на юридический, который блестяще окончил в 1890 году. Еще в студенческие годы увлекся римским правом и достиг в этой области больших успехов. Хотя, по признанию самого Петражицкого, сначала общая часть римского права ему казалась ненужной, слишком отвлеченной, даже бессмысленной. Но только потом, вчитываясь в другие, специальные части права, он понял смысл и значение его общих положений, понял всю стройность и логичность этого древнейшего классического права. И ему самому захотелось перевести с немецкого одну из наиболее интересных работ профессора Ю. Барона "Система римского гражданского права", что он и сделал. Причем перевод был выполнен настолько профессионально, что книга, вышедшая в Киеве в 1888 году, в течение нескольких лет рекомендовалась студентам в качестве учебного пособия.
Студент Петражицкий, подающий большие надежды и склонный к наукам, после окончания университета был командирован в русскую семинарию в Берлине. За два года обучения он не только углубил свои познания в области римского и гражданского права, но и опубликовал на немецком языке две монографии, в одной из которых подверг критике проект нового Гражданского уложения Германии, что вызвало негативное отношение к нему со стороны части научной общественности. В своих работах Петражицкий, по его словам, предпринял попытку доказать "возможность и необходимость создания науки политики права" и выработать основные посылки и научный метод для "решения вопросов законодательной политики".
Вернувшись из-за границы, Петражицкий некоторое время преподавал в Императорском училище правоведения, а после защиты магистерской диссертации стал читать лекции в Санкт-Петербургском университете в качестве приват-доцента. В 1898 году он защитил докторскую диссертацию по римскому праву и был избран профессором юридического факультета университета. Вскоре он становится здесь заведующим кафедрой энциклопедии и философии права. Длительное время он возглавлял в университете кружок философии права. Здесь Лев Иосифович оставался вплоть до 1917 года.
Л. И. Петражицкий приобрел широкую известность своими трудами по гражданскому праву. В 1900 году он опубликовал большой труд "Право добросовестного владельца на доходы с точек зрения догмы и политики гражданского права" (переиздано кафедрой гражданского права юридического факультета Московского государственного университета и издательством "Статут" в 2002 году). В этой работе один из исследователей творчества Петражицкого, профессор Д. Д. Гримм, отмечал, с одной стороны, богатство идейного содержания, смелое новаторство на почве большой эрудиции, острую и тонкую критику, живую научную интуицию ученого, а с другой — избыток полемического задора, глубокую, даже "прямо фантастическую веру в непогрешимость собственных взглядов, идущих рука об руку с несколько заносчивым тоном по отношению к его предшественникам и вообще всем несогласно мыслящим". Другой