Роковая музыка
Шрифт:
Сьюзен вдруг остро почувствовала свою значимость. Как она слышала, волшебники являются мудрейшими из мудрых, это подразумевалось самим словом «волшебник» [22] . Но сейчас они спрашивали ее. Ее слушали. Глаза Сьюзен даже заблестели от уважения к себе.
— Я… так не думаю. Она появилась случайно. Этот мир для нее не подходит.
Чудакулли самодовольно улыбнулся.
— Вот и я тоже так считаю. Сразу сказал, здесь что-то не так. Эта музыка заставляет людей быть тем, чем они быть
22
От старинного «wys-ars», буквально: «тот, кто очень остро все чует».
— Вряд ли это у вас получится. Заклинания против нее бессильны.
— Правильно. Музыка вообще не подчиняется волшебству. Но что-то должно ее останавливать. Тупс, покажи-ка свою коробку.
— Э… Вот.
Он открыл крышку. Комнату заполнила музыка, едва слышная, но все еще вполне различимая.
— Словно паук в спичечном коробке, правда? — усмехнулся Чудакулли.
— Музыку такого рода нельзя воспроизвести при помощи обычной проволоки, натянутой в коробке, — возразила Сьюзен. — Это против законов природы.
Тупс явно почувствовал облегчение.
— А ведь я говорил! — воскликнул он. — Но тем не менее это происходит. Она сама того хочет.
Сьюзен долго разглядывала коробку. Потом улыбнулась, но веселья в ее улыбке не было.
— Она тревожит людей, — сказал Чудакулли. — И… вот, взгляни. — Он достал из глубин мантии свернутый лист бумаги и развернул его. — Какой-то пацан пытался приклеить это на наши ворота. Какая наглость! Я, конечно, отобрал у него плакат, а ему самому посоветовал прыгать отсюда быстрее. — Чудакулли с довольным видом посмотрел на кончики своих пальцев. — М-да… Он, разумеется, придет в себя, но через пару деньков… Да, я отвлекся, здесь говорится о каком-то Фестивале Музыки Рока. На самом же деле, поверь моему опыту, все это закончится тем, что сюда прорвутся всякие Твари из других измерений. В этой части света такое часто случается.
— Прошу прощения, — произнес с подозрением Чокнутый Адриан. — Не хочу показаться назойливым, но это… Смерть или нет? Я видел картинки. Эта девчонка совсем не похожа.
— Мы провели обряд, — ответил Чудакулли, — и получили ее.
— Да, но мой отец ловит селедку, а в его сети попадается не только она, — весьма логично возразил Сказз.
— Эта девчонка может быть кем угодно, — поддержал своих товарищей Тез Кошмарный. — Я думал, Смерть гораздо выше ростом и костлявее.
— По-моему, эта девушка просто водит нас за нос, — сказал Сказз.
Сьюзен молча смотрела на них.
— У нее даже косы нет, — заметил Тез.
Сьюзен сосредоточилась. В ее руках появилась коса, кромка лезвия, отливающая синим цветом, издала звук, словно кто-то провел ногтем по стеклу.
Студенты резко выпрямились.
— Но я лично всегда считал, что настало время перемен, — быстро произнес Тез.
— Конечно. Давно пора дать девушкам возможность овладеть мужскими профессиями, — подхватил Сказз.
— Не смейте так разговаривать со мной!
— Разумеется, — торопливо забормотал Тупс. — Не вижу никаких особых причин, почему Смерть должна быть обязательно мужчиной. Женщина ничуть не хуже может справиться с этой работой.
— И у тебя неплохо получается, — заметил Чудакулли.
Он одобрительно улыбнулся Сьюзен.
Сьюзен сконцентрировала все внимание на нем. «Я — Смерть, — подумала она, — по крайней мере официально. Этот старый толстяк не имеет права мне приказывать. Сейчас я как следует гляну на него, и он поймет всю серьезность ситуации».
Она глянула.
— Да, госпожа, — спохватился Чудакулли, — не желаете ли позавтракать с нами?
«Залатанный Барабан» редко бывал закрыт. Около шести часов утра обычно наступало затишье, но Гибискус держал свое заведение открытым до тех пор, пока кому-нибудь хотелось выпить.
Кое-кто очень хотел выпить. Кто-то непонятный стоял у стойки бара, из него постоянно сыпался песок, и, насколько Гибискус разбирался в оружии, из него торчало несколько стрел клатчского производства.
Трактирщик наклонился вперед.
— Слушай, я тебя раньше здесь случаем не видел?
— Я ДОВОЛЬНО ЧАСТО СЮДА ЗАХАЖИВАЮ. БЫЛ, НАПРИМЕР, В ПРОШЛУЮ СРЕДУ.
— Ха! Неплохая была заварушка. Это когда зарезали беднягу Винса.
— ДА.
— Сам напросился, называл себя Винсентом Неуязвимым.
— ПРИЧЕМ, СОВЕРШЕННО НЕОПРАВДАННО.
— Стража посчитала это самоубийством.
Смерть кивнул. По анк-морпоркским стандартам человек, пришедший в «Залатанный Барабан» и назвавшийся там Винсентом Неуязвимым, полностью подходил под определение самоубийцы.
— В ЭТОМ ПОЙЛЕ ПЛАВАЮТ ОПАРЫШИ.
Трактирщик посмотрел, прищурившись.
— Это не опарыш, господин. Это — червь.
— А ЧТО, ЕСТЬ КАКАЯ-ТО РАЗНИЦА?
— Он должен там быть, господин. Напиток мексикальский. Червяка кладут специально, чтобы показать, насколько крепок напиток.
— ТО ЕСТЬ ДОСТАТОЧНО ЛИ ОН КРЕПОК, ЧТОБЫ В НЕМ УТОНУЛ ЧЕРВЯК?
Трактирщик задумчиво почесал в затылке. Об этом он как-то не подумал.
— Просто люди пьют такое, вот и все, — ответил он расплывчато.
Смерть взял бутылку и поднял ее на уровень, на котором обычно находятся глаза. Червяк одиноко болтался в мутной жидкости.
— НУ И НА ЧТО ЭТО ПОХОЖЕ? — спросил он.
— Ну, это типа…
— Я НЕ С ТОБОЙ РАЗГОВАРИВАЮ.
— Позавтракать? — переспросила Сьюзен. — Я хотела сказать — ПОЗАВТРАКАТЬ?
— По-моему, уже пора, — кивнул аркканцлер. — Кроме того, я так давно не завтракал с очаровательной девушкой.
— Да ты ничуть не лучше других!
— Хорошо, «очаровательную» вычеркни, — спокойно произнес Чудакулли. — Но воробьи уже кашляют на деревьях, солнце выглядывает из-за стены, я чувствую запах готовящейся пищи, кроме того, позавтракать со Смертью выпадает возможность не каждому. Кстати, ты в шахматы случайно не играешь?