Роковая неверность
Шрифт:
Несколько секунд спустя трубка ожила.
– Алло! – произнес в ухо хриплый голос.
– Меня Георгием зовут, – представился Жорик. – Фамилия Привольнов. Я знакомый Мирослава Дементьева. Не знаю, говорил он вам обо мне или нет, но…
– Да-да, – перебил мужчина. – Он предупреждал о звонке. Я тебя слушаю.
Хорошее воспитание, с ходу тыкать.
– Мне нужно с вами поговорить, – произнес Привольнов.
– Пожалуйста.
Жорик замялся.
– Мне бы хотелось с вами встретиться.
– Это так необходимо? – со скрытым недовольством откликнулась трубка.
– Для
Секундная пауза, затем великодушно:
– Что ж, раз надо, приезжай. Ты на машине?
Жорик сказал, что нет.
– Тогда слушай, как меня отыскать, – и мужчина обстоятельно рассказал, как его найти.
Привольнов, признаться, был уязвлен бесцеремонным тоном, каким ему было приказано явиться в назначенное место. Он рассчитывал встретиться с мужчиной где-нибудь в городе, но условия диктуют сильные мира сего, а говоривший, судя по командному тону, принадлежал именно к этой категории людей.
– Я постараюсь приехать быстро, – пообещал Жорик и отключил мобильник.
Ехать пришлось долго – с двумя пересадками на метро, потом на автобусе. Привольнов понемногу стал осваиваться в столице. Он уже не чувствовал себя чужаком в этом громадном городе, хотя своим тоже не ощущал. На него никто не обращал внимания, никому до него не было дела. Здесь, вообще, кажется, никому ни до кого нет дела.
Часа в четыре отыскал нужный адрес. По нему находился частный спортивный клуб. Привольнов взбежал по ступенькам крыльца и ступил в темный мрачноватого вида холл, по стенам которого были развешаны вымпелы, знамена, а в витринах стояли кубки и сувениры. Заведение оказалось закрытым, посторонних в него не пускали. Однако охранник – громадный, похожий фигурой на спортсмена-тяжелоатлета дядька, – выслушав Жорика, связался по телефону с Вадимом Митяевым, и Привольнова пропустили внутрь, сказав, что нужный ему человек находится на теннисном корте.
Поплутав по лабиринтам спорткомплекса, Жорик вышел в просторный, ярко освещенный зал с пластиковым полом. В зале было четыре кортовые площадки, отделенные друг от друга высокими прозрачными стенками, и зрительские ряды, также отделенные от остальной части зала плексигласовой перегородкой. На площадках играли в теннис несколько пар. Человек шесть отдыхали на зрительских рядах, дожидаясь, по-видимому, своей очереди. Так вот, значит, где проводит свой досуг золотая молодежь.
Привольнов огляделся. Нет, конечно же, ему на глаз не удастся определить, кто из находящихся в зале людей приятель Мирослава. Привольнов зашел в зрительские ряды и попросил сидевшего с краю рослого парня показать Митяева.
Тот кивнул в сторону площадки, на которой играли в теннис двое молодых людей.
– Вон он.
– Который, повыше или пониже? – уточнил Жорик, дабы позже при обращении к Митяеву не попасть впросак.
Парень посмотрел на Привольнова как на идиота.
– Повыше, конечно. Не видишь, что ли, та, что пониже, девка.
И в самом деле, партнер Митяева по игре в теннис был девушкой. С мужиковатой фигурой, правда, в кепке с длинным козырьком, скрывавшем лицо, но девушкой, за версту же видно. И чего это в последнее время Жорик пол путать стал?
– Да прикалываюсь я, – изрек Привольнов. – Конечно, вижу. – Он протиснулся между парнем и перегородкой и сел в пластиковое кресло.
Мужчина с девушкой игру пока прекращать не собирались. Они с азартом гоняли на площадке мяч и никого и ничего не замечали. От нечего делать Привольнов стал разглядывать Митяева. У Вадима было длинное тело, короткие ноги. Надетые на нем удлиненные шорты и тенниска навыпуск только подчеркивали непропорциональность фигуры. Лицо пухлое, небритое, с крючковатым носом, полными губами. Особенность лица составляли глаза. Вернее, их взгляд – острый, пронзительный, безжалостный. А может быть, взгляд был обычным, просто сейчас Вадим был разгорячен игрой, и глаза его метали молнии. И все равно приятель Мирослава производил впечатление жестокого, самовлюбленного, властного типа.
Партия закончилась минут через пятнадцать, и соперники, попрощавшись, разошлись. Девушка направилась прочь из зала, а Митяев подошел к зрительским рядам, достал из спортивной сумки полотенце и, плюхнувшись в кресло, стал вытирать лицо. Привольнов подошел к мужчине.
– Вадим?
– Он самый. – Мужчина посмотрел непонимающим взглядом, потом сообразил: – А-а, частный сыщик. Жора, кажется? Ну, садись, садись.
Привольнов сел рядом.
– Выиграли? – спросил он, имея в виду, закончившуюся партию.
– У Жанки хрен выиграешь, – хмыкнул Вадим. – Еще та стерва. Раздолбала в пух и прах. Поспорил вот с ней по глупости и проиграл. Но да ладно. Чего хотел-то, спрашивай.
Вадим вел себя вызывающе, говорил пренебрежительно, словно был пупом земли. У Жорика чесался язык, сказать Митяеву пару слов, однако он сдержался. Нахамить Вадиму он всегда успеет.
– Меня интересует пропавший диск, – заявил Привольнов.
Митяев стал обмахиваться полотенцем.
– Да понимаю я. Достал этот гребаный диск. Знал бы, какая сволочь его уперла, башку бы отвернул. Славка говорил, тебя интересует, где я в какое-то там время был. Врачиху вроде, что к сыну его вызывали, грохнули.
– Эта врачиха моя жена, – скрипнув зубами, сказал Жорик.
Митяев неожиданно продолжительно зевнул.
– Спать, черт возьми, хочется. А про то, что жена, не знал, извини. Прими соболезнования. Ну, давай говори, какое время интересует.
– Расскажите, что вы делали после того, как ушли из гостей, – уклонился от прямого ответа Привольнов.
Митяев покосился на Жорика.
– Чего темнишь-то? Говори конкретно.
«Молодец Мирослав, – мысленно похвалил Жорик Дементьева. – Не сказал про время. А то этот арап до моего приезда успел бы себе алиби состряпать».
– Я бы хотел узнать, что вы делали в интересующее меня время, из вашего рассказа, – продолжал настаивать Привольнов.
Митяев презрительно скривил губы.
– Пожалуйста, мне скрывать нечего. Я перед Славкой чист. Короче, мы с Олегом от Славки вместе вышли, постояли немного на улице, покурили и разошлись. Я расстроенный, понятно, был. Все же неприятный осадок после гостей остался. Хоть и не брал проклятый диск, а все равно, вроде как под подозрением. Ну, я сел в тачку и в сауну махнул. Развлечься захотел. В общем, телок там двоих снял, да с ними до двенадцати ночи зажигал.