Роковая ночь
Шрифт:
Наконец они оказались наедине в чьем-то кабинете. Громко хлопнула дверь за ее спиной.
— Что ты себе позволяешь? Что вообще все это значит? — взвилась она.
— Ты мне весь мозг вынесла! — прорычал он в ответ.
— Я тебе весь мозг вынесла? Я? — кричала она. — Может ТЫ объяснишь, что ты хочешь?
— Поговорить я хочу! — заорал он, так его еще никто не доводил.
А она аж присела впервые услышав, как он кричит. Потом немного оправилась:
— И не кричи на меня!
— Да я тебя убить готов, не то, что кричать, — устало произнес
Минуту оба помолчали. Он не знал, как начать, и боялся, что все, что он заготовил, покажется ей каким-то глупым и ненужным и не произведет на нее впечатление.
— Ты притащил меня сюда, чтобы убить?
— Нет, чтобы показать вот это, — он швырнул на стол паспорт.
Она едва взглянула на стол.
— Что это?
Снежная королева хренова! Он снова начал беситься от ее холодности.
— Паспорт! — рявкнул он.
— И зачем он мне?
— Чтобы посмотреть штамп о моем разводе! — уже почти кричал он.
— И на фиг мне твой развод? — прокричала она в ответ.
— Чтобы выйти за меня замуж!
Она застыла на месте не в силах произнести ни слова, ни вздохнуть, ни выдохнуть.
— Когда мы встретились в первый раз зимой, я уже несколько месяцев не жил с бывшей женой, адвокат занимался разводом все это время. Вот на прошлой неделе я наконец-то получил заветный штамп в паспорте, — объяснил он тихо.
Подошел к ней вплотную, боясь обнять, боясь, что она оттолкнет. А она ударила его кулаками в грудь и вдруг обняла:
— А раньше ты сказать мог? — прошептала она, чуть не плача.
— Ну дурак! — пожал он плечами. — Сначала не хотел портить нам обоим настроение объяснениями, все как-то было не до того, а потом стало поздно.
— Дурак, — согласилась она, улыбаясь.
— А ты могла меня выслушать, а не верить кому попало? — с укором спросил он.
— Ну дура! — пожала она плечами, наслаждаясь теплом его рук.
— Женщина, мне скоро прямая дорога в Кащенко светит, если ты не выйдешь за меня, — прошептал он, прижимая ее к себе.
— Может, обойдемся без замужества? — не надеясь на положительный ответ, пискнула она.
— Если будешь противиться, я тебя выкраду и буду держать в наложницах, пока не согласишься — грузин я или нет?
— А, так ты еще и лицо кавказской национальности! — сделала она большие глаза. — Слушай, ну тогда мне надо подумать. Пару дней, я думаю хватит.
— Да или нет? Сейчас!
— Как с тобой тяжело, Туманов! — притворно вздохнула она.
— Ну да уж, не легко, это точно! — улыбнулся он самодовольно. — Ладно, идем, там надо контракт какой-то еще подписать.
И потянул ее за руку. Как школьницу, подумала она про себя.
При их появлении в комнате переговоров наступила тишина. Она, молча, пробралась к своему месту и уселась, как ни в чем не бывало.
— Ну что ж, — произнес он, как будто ничего не случилось. — Давайте подписывать! — бодро предложил он. Снова беря ручку с золотым пером и начиная подписывать.
Когда все формальности были соблюдены и аплодисменты закончились, он снова заговорил:
— Дамы и господа, хотел бы сделать маленькое объявление, поделиться с вами своей радостью. — он специально не глядел в ее сторону, был уверен, что она сейчас испепеляет его взглядом. — Екатерина Александровна, оказала мне честь, согласившись стать моей женой!
В наступившей тишине, пока все приходили в себя от неожиданности, чересчур громко прозвучал ее голос:
— Ну и сволочь же ты, Туманов!
Эпилог
Рабочий день подошел к концу. Она чувствовала себя уставшей, но удовлетворенной от того, что многие вопросы были решены. Как бы не стремилась она домой, пройтись по освежающему сентябрьскому воздуху было очень приятно. Она неторопливо приближалась к дому. Дом! Квартирный вопрос стал первым камнем преткновения для обоих. Она наотрез отказалась даже заходить в служебную квартиру, в которой он жил на тот момент. Даже после всех объяснений и упреков в детском поведении.
Он все время жаловался, что не хочет быть альфонсом и жить в квартире своей женщины. Нужно было срочно что-то решать. А пока оба довольствовались ее «скромным жилищем».
Внутренняя дверь не была закрыта, а значит, он был дома. Так рано?
Она заглянула внутрь квартиры, увидела приглушенный свет и пошла на него. Роман стоял посреди комнаты расставляя кучу свечей в одном ему ведомом порядке.
Она тихонько кашлянула.
Он, вздрогнув, резко повернулся:
— Ну Каааатька! — простонал он. — Ты мне весь сюрприз испортила!
— Туманов, ты же знаешь, я не люблю сюрпризы, даже приятные!
— Господи, с тобой невозможно! — пожаловался он.
— Да, вот такая стерва тебе досталась, — понимающе кивнула она. — В честь чего такая романтика? — подходя к нему сзади и прижимаясь к широкой спине, спросила она.
— Я сегодня ехал в машине и услышал песню и тут же вспомнил о тебе, — улыбнулся он.
Накрыв ее руки своими, не давая ей отлепиться от него, двинулся в сторону музыкального центра. Там видимо все уже было подготовлено, потому что ему нужно было только нажать на одну кнопку, и Элвис Костелло запел о «НЕЙ».
— Где ты достал ее? — улыбнулась она.
— Слушай! — притворно строго приказал он.
Она вслушивалась в слова, и слезы сами наворачивались на глаза. Развернув ее к себе, он прижал ее, обняв и медленно двигаясь в такт музыке, в свете всего трех свечей из сотни, которые он успел зажечь. Начал тихонько нашептывать ей на ушко:
— Ты, можешь доставлять мне удовольствие или сожаление, можешь быть моим сокровищем и моей платой, которую мне нужно будет заплатить, можешь быть для меня сотней вещей в этом мире! Ты можешь быть прелестницей и чудовищем, можешь легко, в миг превратить мой день в ад или в рай, но только в тебе, в твоих глазах отражение всех моих надежд! Ты — причина моего существования, ты — та, для кого я дышу. Я хочу принимать всегда твой смех и твои слезы, хочу, чтобы ты всегда была смыслом моей жизни!