Роковая привязанность
Шрифт:
— Извини меня,— внезапно произнес Джон, стоя возле Сары. Она кивнула, пытаясь дать ему понять, что она не обижается; они сели, он обнял девушку за плечи, привлек к себе.
— Что ты скажешь о Мэриджон?
Она на мгновение задумалась, следя за тем, как меняются цвета моря и неба, слушая шум прибоя и крики чаек.
— Она очень...
Сара не могла подобрать нужное слово.
— ...необычная,— произнесла она наконец, не найдя более точного определения.
— Да,— согласился он,—верно.
Джон казался умиротворенным, счастливым; они некоторое время сидели
— Джон...
— Да?
— Где...
Поколебавшись, она продолжила фразу; перемена в его настроении вселила в нее смелость.
— Где София...
— Не здесь,— тотчас произнес он.— Это произошло на горе, тянущейся южнее Бариана к Сеннену. Склон там довольно пологий, в некоторых местах он покрыт песком; во время войны люди выбили в породе ступеньки, соединяющие горную тропинку с плоскими нижними скалами. Не беспокойся, я не поведу тебя туда.
Солнце скрылось за горизонтом; нижняя кромка неба еще тлела; сумерки сгущались. Они посидели еще немного, не желая расставаться с завораживающим морским пейзажем; потом Джон повел Сару вверх по тропинке к дому. Шагнув на подъездную дорогу, они увидели встречавшую их Мэриджон, и Сара подумала о том, не наблюдала ли кузина Джона с какой-нибудь высокой точки за их возвращением.
— Джон, звонил Макс. Он сказал, что ты вроде бы приглашал его на день-другой в Бариан.
— Господи, верно! Когда мы обедали с ним в Лондоне, он сказал, что собирается навестить свою тетку, живущую в Корнуолле — в Баде или каком-то другом городке, расположенном на побережье,— и я намекнул ему, что сам, возможно, примерно в это время буду в Бариане... Вот досада! Только не хватало, чтобы Макс примчался сюда в спортивном автомобиле с какой-нибудь вульгарной красоткой! Он оставил свой телефон?
— Да, он говорил из Бада.
— Черт... придется пригласить его на обед. Нет, это будет не очень-то вежливо — я предложу ему заночевать тут. Нет, черт возьми, почему я должен предоставлять ему Бариан для разврата? Я устал от этого в прошлом.
— Возможно, он приедет один.
— Это Макс-то? Один? Не смеши меня! Без женщины Макс не знает, куда себя деть!
— Он ничего не говорил о спутнице. Джон посмотрел на кузину.
— Ты хочешь, чтобы он приехал сюда?
— Пообедав с ним в Лондоне, ты в некотором смысле предложил ему возобновить дружбу. Он явно готов забыть прошлое. Ты в какой-то степени пригласил Макса в Бариан, и теперь будет неудобно послать его к черту, если он пожелает навестить нас.
— Я могу поступить так, как пожелаю,— сказал Джон, поворачиваясь к Саре.— Я, кажется, говорил тебе о Максе? Ты не возражаешь, если завтра он пообедает у нас и останется на ночь?
— Нет, дорогой, разумеется, нет! Я охотно познакомлюсь с ним.
— Тогда все о'кей. Пусть приезжает. Он посмотрел на Сару.
— Если ты устала, ложись в постель. Я скоро приду. Позвоню Максу, пока мое гостеприимное настроение не исчезло.
— Хорошо,— сказала Сара, обрадовавшись возможности лечь в постель; проведя после длительного путешествия несколько часов на свежем морском воздухе, она хотела спать.— Я пойду наверх. Спокойной ночи, Мэриджон.
—Спокойной ночи.— Мэриджон еле заметно улыбнулась.
Поднявшись на второй этаж, Сара бросила взгляд вниз и увидела, что Мэриджон все еще смотрит на нее; кузина Джона снова улыбнулась Саре из холла и направилась в гостиную. Дверь тихо закрылась за Мэриджон.
Сара замерла возле лестницы. Прошло две минуты, потом еще одна. Внезапно, поддавшись какому-то порыву, она бесшумно спустилась по лестнице вниз, на цыпочках пересекла холл и остановилась у двери гостиной.
Джон не говорил по телефону.
— Одно обстоятельство повергает меня в растерянность,— донесся до Сары голос мужа, и ее щеки заалели от стыда — она подслушивает! — Тот анонимный звонок. Человек сказал, что я убил Софию. До сих пор не знаю, кто это был. Возможно, Макс, Майкл или Ева, но почему за первой фразой не последовало нечто конкретное, например шантаж? Тут нет логики.
После долгой паузы Джон резко произнес:
— Что ты имеешь в виду?
— Я пыталась сказать тебе об этом перед обедом, когда мы пили.
Снова молчание.
— Нет,— сказал Джон.— Я не верю. Это невозможно. Ты не...
— Да,— тихо произнесла Мэриджон.— Это был Джастин.
II
Звуки фортепьянной музыки долетали из дома до горной тропинки, которая вела к мысу Корнуолл. Джастин достаточно хорошо разбирался в классике, чтобы узнать Моцарта, но он не мог вспомнить название произведения.
Он начал собирать принадлежности для рисования и укладывать их в полотняный мешок, когда музыка смолкла; Джастин услышал, как щелкнула задвижка и кто-то распахнул стеклянную дверь, ведущую в сад. Застыв в сгущающихся сумерках, он увидел фигуру человека, вышедшего из зарослей рододендрона и посмотревшего в сторону горного склона. Джастин тотчас спрятался за скалу.
Шаги с каждой секундой звучали все ближе. Джастин бросил хмурый взгляд на принадлежности для рисования, спрятал их за камень и присел в ожидании; море темнело у него на глазах. Ждать пришлось недолго.
— А, вот ты где,— непринужденно произнес Джон, вынырнув из темноты.— Я подумал, что ты можешь находиться здесь. Ты рисовал?
— Нет, гулял.
Джастин глядел на море. Отец сел рядом с ним на камень и достал из кармана пачку сигарет.
— Джастин, если я задам тебе один вопрос, могу я рассчитывать на искренний ответ?
Море было спокойным и темным, лишь у берега пенились серые барашки.
— Конечно,— вежливо отозвался Джастин, почувствовав, что на его ладонях выступил пот.
— Это место напоминает тебе о твоей матери?
— О матери?
Его голос прозвучал спокойно, слегка удивленно, но глаза Джастина перестали воспринимать пейзаж; он вдруг увидел перед собой вазу с вишнями, услышал женский голос, произносящий: «Ты растолстеешь, Джастин!» Он прочистил горло.
— Да, иногда оно напоминает мне о ней. Но не настолько сильно, чтобы это имело большое значение. Я рад, что приехал сюда. Я словно вернулся домой после долгого путешествия.