Роковое место
Шрифт:
Голубев, указав взглядом на надпись, с улыбкой спросил Полеева:
– Это чья такая бронетехника?
– Моя машина, – ответил Ахмет. – По проселочной дороге после дождя ездил в село за барашком. Испачкал, а помыть некогда. Попросил отдыхающих подростков вымыть. Они, хитрецы ленивые, ответили в письменном виде.
– Не хотят грязную работу делать?
– Спортом могут заниматься до седьмого пота, но работать вообще не любят. Придется самому засучивать рукава.
Слава посмотрел на белокаменное здание:
– Что во внутренних покоях царского дворца?
– Все есть, что надо для культурного отдыха и занятий спортом. Кинозал на сто мест, ресторан с хорошей кухней, просторный бар, библиотека, спортивный зал, тренажерные кабинеты, сауна с бассейном и медпункт, гостиничные номера-люкс…
– Кучеряво живете.
– Неплохо живем, – Полеев глянул на часы. – Слушай, пора покушать, а?…
– Я не привык по часам кушать.
– Почему не бережешь здоровье?
– Работа у меня такая, как на войне.
– Война войной, но обед должен быть по расписанию.
– Мне, Ахмет, поговорить серьезно с тобой надо, – переходя на «ты», сказал Голубев.
– Айда в сторожевой флигель. Быстро разогрею в микроволновке гамбургеры. На сытый желудок легче разговоры вести.
– Ну, что ж… пойдем.
Флигель оказался красивым кирпичным особнячком, расположенным почти у самых ворот. Внутри он был разделен на две половины. Как объяснил Полеев, в задней половине охранники отдыхают, а в передней ведут наблюдение за мониторами от телекамер, просматривающих территорию комплекса и подъездную дорогу. Здесь же при необходимости можно и перекусить.
– К чему такая строгая охрана? – спросил Голубев.
– Заботимся о покое клиентов. Время нехорошее, возможны всякие провокации. Видишь, какая беда сегодня получилась…
Усадив Голубева за столик, Ахмет достал из вместительного холодильника четыре пышных гамбургера, сунул их в микроволновую печь и, немного подумав, выставил на середину столика запотевшую бутылку водки. Слава, постучав пальцем по поллитровке, сказал:
– При исполнении служебных обязанностей мне это категорически запрещено.
Полеев вздохнул:
– Мне тоже Аллах спиртное запрещает. Однако сегодня я выпью.
– А как же обещанный разговор?…
– Не опьянею, поговорим.
Он действительно не опьянел. Выпив за приготовленной на скорую руку трапезой две небольшие рюмки, Полеев убрал поллитровку в холодильник и заварил крепкий кофе. Маленькими глотками отхлебывая из чашки обжигающий напиток, задумчиво проговорил:
– Ох, большая беда получилась…
Голубев, пригубляя горячую чашку, сказал:
– Такие беды ни с того ни с сего не случаются. Видимо, Чешуяков крепко кому-то насолил.
– Федор Павлович понапрасну никого не обижал.
– Не из спортивного же интереса киллеры его изрешетили.
– Конечно, бандиты стреляли наверняка, – согласился Полеев.
– Ну, вот!.. Чем ты это объяснишь?
– Могли перепутать машину Федора Павловича с машиной какого-то нашего гостя.
– Кто из ваших гостей ездит в темно-вишневой «Ауди»?
– К нам в разных иномарках приезжают. Всех не упомнишь.
– Ну, сегодня кто-то был?
– Кроме Чешуякова, никого не было.
– А из сотрудников комплекса точно такой машины ни у кого нет?
– Из сотрудников… – Ахмет опустил глаза. – У нашего директора такая же «Ауди». Виталий Осипович и Федор Павлович покупали эти машины в одно время.
– Значит, что выходит?…
– Ничего.
– Ну, как же!.. Разве киллеры не могли спутать Чешуякова с Хватовым, если у них машины одинаковые?
– Могли, конечно, да… Хватов вторую неделю находится в Москве. Надумавший убить его заказчик наверняка об этом знает. Зачем прежде времени нанимать киллеров?
– По-твоему, Хватов отпадает?
– Конечно.
– И врагов у него тоже нет?
– Может, и есть, да я их не знаю.
– А вообще как он?…
– Деловой товарищ.
Слово по слову Голубев узнал, что тридцатилетний Виталий Осипович Хватов – в прошлом известный футболист – был правой рукой Чешуякова при создании спортивного фонда «Парус» и заводилой в строительстве оздоровительного комплекса, Именно он высмотрел участок на берегу Потеряева озера, выбил у районной администрации разрешение на постройку в заповедном месте и за полгода провернул такой объем строительных работ, с которым в застойные годы казенные строители провозились бы целую пятилетку. Обаятельная легкость в общении с людьми, природная смекалка и неиссякаемая энергия позволяют ему шутя справляться с любым делом. Единственной слабостью Хватова, на взгляд Полеева, являются женщины. Закоренелый холостяк, видимо, обладает такой притягательной силой, что даже юные девушки от него «плавятся».
В этом отношении даже Суханов уступал Хватову, – с осуждающей усмешкой сказал Полеев.
– А Чешуяков насчет женщин как? – спросил Слава.
Ахмет осторожно погладил забинтованную руку. После небольшой паузы ответил:
– Федор Павлович семейный был мужчина. У него дочь уже невеста. Жена красавица. Теперь вдовой осталась, и дочка осиротела. Да и возраст Чешуякова под пятьдесят.
Ответ показался Славе уклончивым, и он решил копнуть поглубже:
– Возраст и семья любовным похождениям не помеха. Знаешь русскую пословицу: «Седина в голову, а бес в ребро»?
– Федор Павлович не бесился.
– Часто он здесь бывал?
– По нескольку раз в месяц.
– С кем приезжал?
– По-разному. Бывало, только с Васей, бывало, и с компаниями.
– Кто в его компании входил?
– Серьезные люди. Всех не упомнишь.
– Ну, хотя бы последний компанейский приезд Чешуякова запомнил? – продолжил «копать» Слава.
– Последний раз Федор Павлович приезжал с компанией в начале недели, когда Хватов улетел в Москву… – Полеев задумался. – Были с ним художник Анатолий Александрович, фамилию не знаю; молодая, вся в золоте, женщина, похожая на артистку, и еще Влада Багина – секретарша Федора Павловича.