Роковое наследие
Шрифт:
Долго сердиться коротышка не умел. Его внимание моментально переключилось на Тамию, усладу для глаз и предмет мечтаний — увы, безнадежных.
Девушка-трансформ склонилась к Анаис, чтобы по обыкновению чмокнуть ее в щеку и сказать: «С добрым утром», но подруга отстранилась.
На недоуменный взгляд ответил Илинкур:
— Анаис нынче не в духе.
— Бьюсь об заклад, лапуля, — глубокомысленно изрек Фрад, — это все из-за воздержания. Тебе нужен хороший…
Договорить он не успел. Анаис вскочила, вскинула руку к заплечным ножнам, которых, благо, не оказалось на месте. Актеры замерли, пораженные несвойственной девушке вспышкой агрессии. Анаис несколько раз моргнула, опомнилась, пробормотала извинения и ушла в дом.
— Воздержание еще никого не доводило до добра, — заключил Фрад, дождавшись хлопка двери.
— Да, что-то неладное с ней творится, — покачал головой Грим. — Наверное, тоже нервничает из-за того, что мы оказались в ловушке.
Тамия прикусила губу и нахмурилась.
— Мы все-таки подруги, — сказала она. — Я должна с ней поговорить.
— Не советую идти сейчас, — предупредил Илинкур. — Поверь на слово.
Тамии ничего не оставалось, как только прислушаться к словам флейтиста, который, несмотря на некоторую отстраненность, свойственную творческим натурам, обладал удивительным даром проникать в суть вещей. Он больше наблюдал за течением жизни, чем барахтался в нем, поэтому всё то, что касалось лично его, казалось Илинкуру сплошными потемками. Как и потерянное прошлое. Зато проблемы окружающих не выглядели, с его точки зрения, неразрешимыми. Но давать советы, когда их не просят, было бы бестактно, а посему — допустимо лишь в крайних случаях. Оттого-то слова Илинкура всегда были весомыми, ведь он не болтал по пустякам. Витиеватости речи он приберегал для стихосложения, не всегда удачного и далеко не гениального, но вполне подходящего для бродячего театра. А что может быть лучше, чем чувствовать себя на своем месте?
Спустя некоторое время Анаис присоединилась к актерам, которые решили обследовать окрестности. Она видела, что Тамия чувствует себя неуютно и никак не может понять, чем обидела подругу. Анаис взяла себя в руки и приветливо ей кивнула. Тамия расцвела такой солнечной улыбкой, что глыба льда не просто растаяла бы, но еще и лужица бесследно испарилась. А на душе у Анаис сделалось погано-препогано.
Грим решил, что актерам следует разделиться на группы и прочесать окрестности. Анаис не стала разрушать его надежду найти какое-нибудь селение, где можно было бы закупить продовольствия. Напротив, сделала вид, что знать не знает, где они находятся, и готова к активным поискам.
Из-за утренней вспышки ярости никто, кроме Тамии, не захотел идти с ней в паре. Анаис бы с удовольствием отправилась одна, тем более что не собиралась заниматься бессмысленным хождением по тем местам, где за много лет изучила каждую песчинку. Тамию позвали к себе и Сиблак с Монтинором, и Грим с Фрадом. Илинкур, как всегда соблюдал нейтралитет. Но девушка-трансформ вежливо отказалась от всех предложений и «приклеилась» к подруге. Фрад покосился на заплечные ножны Анаис и решил, что сегодня придется обойтись без женского общества. В итоге девушки ушли инспектировать окрестности вдвоем.
Анаис шла и от скуки сбивала мечом головки цветов, Тамия плелась следом на безопасном расстоянии. Разговор не клеился.
— Я чем-то тебя обидела? — поинтересовалась Тамия.
Вжжих. Справа от Анаис взмыл в воздух разноцветный фейерверк. Испуганные бабочки вспорхнули и разлетелись в разные стороны.
— Нет.
Вжжих — повисло облако пыльцы слева, на землю осыпались головки цветов. Анаис вытерла лезвие о штанину и сунула меч в ножны.
— Слава богам, а то мне как-то неуютно, — вздохнула Тамия.
Внезапно Анаис, точно приняв какое-то решение, энергично зашагала в сторону утеса. У самого края пропасти она замерла и задумчиво посмотрела вниз. Тамия приблизилась и тоже заглянула в бездну. В эту минуту Анаис шагнула назад, девушка-трансформ обернулась и поняла, что выражение лица подруги не сулит ей ничего хорошего, но такого она не ожидала. Анаис внезапно сделала резкий выпад и столкнула предполагаемую шпионку со скальной площадки.
Тамия завопила. Она не сразу оценила, что подруга слегка придержала ее за куртку, дав возможность уцепиться руками за край.
— Не ори, — поморщилась Анаис.
Тамия отчаянно цеплялась за уступ, не находя опоры для ног, и смотрела таким испуганным, непонимающим взглядом, что возникало желание поставить ей высший бал за актерское мастерство.
Анаис присела на корточки. На расстоянии вытянутой руки от нее Тамия отчаянно боролась за жизнь. Ей было решительно не за что уцепиться, пальцы не находили в гладком камне ни единой выбоины или трещины.
— Я помогу, — сказала Анаис и, помолчав, добавила: — Либо упасть вниз, либо подняться наверх. Все зависит только от тебя.
— Я не понимаю, — пролепетала Тамия.
— Тебя подослали ко мне Лебериусы?
Тамия медленно выдохнула, глядя на Анаис, как кролик на удава. Еще не догадка, лишь смутная тень ее мелькнула в сознании.
— Где приемная локация? — продолжила допрос Анаис.
Повисло нехорошее молчание. Тамия пыталась сообразить, как убедить Анаис в своей непричастности к чему бы то ни было, но на ум ничего не приходило. А любезная некогда подруга уже занесла меч, чтобы поторопить ее с ответом.
— Пожалуйста, остановись, — взмолилась Тамия. — Я действительно не понимаю, что происходит! О какой локации ты говоришь, и чем досадили тебе Лебериусы?
— Жаждой моей крови, — процедила Анаис.
На лице Тамии отразилось удивление, но затем туманная догадка переросла в уверенность, и она спросила:
— Ты Атранкас?
Анаис стиснула зубы, отчего на щеках заиграли желваки.
— Удивительно, — сказала она. — Даже перед лицом смерти ты продолжаешь изворачиваться и лгать. Не знала, что я Атранкас?
— Я не лгу! — возмутилась Тамия.
— Свежо предание, да верится с трудом.
— Если быть предельно откровенной… — выдержав некоторую паузу и понимая, что становится собственным могильщиком, Тамия заявила: — Я Тамерон Лебериус, брат Тарика. Я менестрель. Не маг, не шпион, демон побери! Песенки я пою, понимаешь? Самые ценные для меня вещи — лютня и, пожалуй, шнурок, бусины для которого я выточил собственными руками. Вижу, ты по-прежнему его носишь.
Анаис невольно дотронулась до шнурка, перетягивавшего ее волосы, собранные в хвост на макушке.