Роковое влечение

Мельникова Надежда Анатольевна

Громко шарахнув дверью, он вышел на воздух, хватая кислород полной грудью. Он никогда не давал ей клятву верности, да она и не просила, он ей ничего не обещал и, по сути, ничего не должен. Но лучше он отгрызёт себе конец, чем позволит какой-то поддатой бабенке облизать то, что принадлежит Ульяне.

Внутри все обливалось кислотой от мысли, что он бросил её одну на острове, свою красивую козу, которая может снова попасть в беду. В итоге чуть больше, чем две недели спустя, после возвращения на службу, Тони, подписав нужные документы, заявил капитану, что работать в прежнем режиме не

сможет.

– Я хочу перевестись из одного подразделения в другое, но как я приношу рапорт в строевую, мне дают отказ, будто начальник штаба приказал, что контрактник должен отслужить минимум два года на контракте, а после этого пытаться…

— Ты отслужил пять, Мартинес, — шмыгнул носом простуженный капитан. — Но, где я сейчас возьму специалиста твоего уровня? Кто сможет не сдохнуть и добыть нужную информацию? Ты же понимаешь, что эта работа, она как будто созданная для тебя? Мы здесь не в пятнашки играем. Да, наша работа нахер никому не видна, но мы продвинулись, мы узнали очень много, но и они находят все новые способы обворовывать танкеры с нефтью и брать в плен кругосветных путешественников, выторговывая миллионные выкупы. Мне нужен весомый повод, Тони, чтобы перевести тебя на землю.

— Вступление в брак, сэр! — отчеканил Антонио и вытянулся по стойке смирно.

Повод, так повод. Куда уж весомее? Идея пришла совершенно неожиданно. Капитан поморщился и потер переносицу. Затем закинул в рот несколько мятных леденцов. Они оба понимали, что удерживать Тони силой, он не имеет право, Антонио не был рабом на галерах.

— Свободен, Мартинес, я буду молиться, — откашлялся, — чтобы на земле для тебя не нашлось работы! Такого мужика потеряли! Кстати, брак не повод уходить с нашей работы, жду тебя через три месяца! — крикнул он вслед.

— Я сделаю детей, сэр. С малолетними детьми нельзя под прикрытием…

— Да знаю я законы, вали давай, Мартинес, бесишь! Тьфу, блин, так и знал, что спасение блондиночки просто так не пройдет, вот пятой точкой чуял.

Но Тони его не слушал, он потратил еще несколько дней на дорогу, плыть пришлось на пароме, добираясь обратно на Бали своим ходом.

Оказавшись на острове, и, несмотря на раннее утро, взял напрокат машину и первым делом поехал не домой, а в отель, где работала Ульяна. Сердце стучало о ребра от предвкушения предстоящей встречи. Он не знал, как она отреагирует на новость, что теперь им кровь из носу нужно пожениться, но выбора у козы не было. Хозяйка отеля улыбнулась ему, ужасно удивившись появлению, даже кофе принесла с шоколадкой, а вот Ульяны нигде не было видно, обычно она всегда крутилась поблизости, работая на своих ста шестидесяти пяти должностях.

А на прямой вопрос, где девушка, хозяйка помрачнела.

Глава 47

Белокурая коза для него стала особенной, иначе как объяснить, что, не позавтракав и даже не переодевшись, Антонио поперся в больницу, расположенную у чёрта на рогах. Дорога заняла чуть больше часа, желудок отчаянно скулил, но Антонио решил не останавливаться и не тратить время зря, уж очень ему не нравилась мысль, что никто не знал, с каким именно диагнозом загремела в больницу Ульяна.

На первом этаже клиники толпились пациенты, у некоторых в руках были плачущие дети. Стоял дикий гул, не смолкали бурные разговоры,

из которых ничего невозможно было понять — люди говорили одновременно.

Проникнув обманом за стойку регистратуры, он получил информацию, не будучи близким родственником. Недаром так много времени провел плечом к плечу с бандюганами. И, пробравшись сквозь толпы сидящих на полу и лавках, Антонио толкнул дверь палаты.

— Что здесь происходит? — голос звучал грубо, даже жестоко, но злость сама собой выплескивалась наружу и контролировать он её не мог.

До того как попасть в душную палату с шестью койками, Антонио допросил хозяйку гостиницы. Симпатизирующая ему женщина рассказала, что Ульяна очень тяжело переживала его отъезд. Она сильно изменилась: стала замкнутой и грустной, с трудом выполняла свою работу и даже кидалась на ни в чем неповинного Мансура.

Правда спустя какое-то время успокоилась, весёлой не была, но, покрайне мере, стала трудиться. Они все понимали и особо не требовали, даже порадовались, когда она стала напоминать прежнюю Ульяну, подумали — справилась, а вчера просто не пришла на работу. Позже они узнали, что она в больнице.

По пути к набитому, будто муравейник зданию, в груди нестерпимо ныло, Антонио морщился, то и дело отвлекаясь от дороги. Если бы не полное обследование, которое он прошёл до отправки на задание, он бы решил, что у него проблемы с сердцем. Ему не нравилось, что Ульяна страдала. Поражали собственные изменения, Антонио не моргал, когда перед ним резали глотки, а теперь не мог принять то, что возможно, Ульяна попала в больницу из-за него. И вот распахивая ногой дверь, он готов был прибить её за то, что довела себя до такого состояния, позволила слабость, хотя он доверял ей. Какая это любовь, если не можешь принять человека таким, каков он есть? Что она сделала? Порезала вены, наглоталась таблеток? Довела себя до истощения?

Но к его удивлению, Ульяна сидела на залитой солнцем кровати, а вокруг неё толпилась стайка детишек. Они хохотали и разглядывали её ноги и руки, покрытые красно-белыми разводами. Детишки болтали на индонезийском, а Ульяна пыталась им что-то объяснить на английском. Они гоготали и резвились, и Тони немного успокоился, по крайней мере, следов от петли на ее шеи не было.

Но увидев его, Ульяна завизжала и, не в силах сидеть на месте, вскочила, задохнувшись от счастья. Обняла Антонио, а затем принялась чесаться, чем вызвала приступ смеха у детишек.

Подтолкнув обратно к постели, Тони хлопнул её по рукам, не давая раскорябывать ранки, кажется, он понял, почему она попала в больницу.

Она смотрела на него огромными блестящими глазамии и выглядела, как человек, мечты которого сбылись.

— У тебя снова отпуск?

— Нет, я вернулся.

— Но… Как? Ты вернулся? — её нижняя губа дрогнула, в глазах заблестели слезы.

Реакция козы более чем удовлетворила его. С ней Антонио с лёгкостью переступал через вещи, которые раньше казались недоступным. Так и не зашёл домой, прибежал в больницу, как мальчишка. А теперь разглядывал ее, молча радуясь, что в его отсутствие она не повела себя, как сумасшедшая, пытаясь покончить с собой, а просто залезла в водоем с медузами.