Роковой бал
Шрифт:
Фиц не мог припомнить, когда еще видел своего друга в таком замешательстве.
– У нее есть студия в доме у леди Тарлин.
– Но будет ли у нее место для работы в ее собственном доме? – Бонвиван поднял свои мутные глаза на Рэнсома. – Вы женились на ней, вы несете ответственность за ее творческую свободу перед будущими поколениями.
– Будущие поколения. – Блэкберн потеребил галстук. – Да, я должен подумать о будущих поколениях.
Фиц подозревал, что Бонвиван имел в виду другое. А Блэкберн говорил о будущих поколениях Квинси
Но Бонвиван, казалось, был вполне удовлетворен его ответом.
– Хорошо. – Старик тяжело вздохнул, и короткая вспышка спеси и гнева погасла. – Тогда я выполнил свой долг. Пойдемте, де Сент-Аманд, я готов ехать домой.
В зале наступила тишина, когда все наблюдали, как эта странная пара уходит, и де Сент-Аманд пошатывается от непомерного веса едва передвигающегося тела своего спутника. Леди Гудридж позвала лакея, который поспешил на помощь, и все старались не смотреть на Джейн, смахивающую слезу со щеки пальцем в перчатке.
Молчание нарушила мисс Морант:
– Тетя Джейн, вот где вы все время пропадаете? Берете уроки мастерства?
– Не всегда, дорогая, – хриплым от волнения голосом ответила Джейн. – Я взяла всего несколько уроков до... а потом некоторые события прервали мое обучение.
Блэкберн приложил руку ко лбу.
– В доме де Сент-Аманда?
– Да.
Фицу показалось, что Блэкберн хочет что-то сказать еще, но вдруг он отрывисто и очень весело рассмеялся, повернулся к гостям и сказал:
– Следующие уже опоздали. – Мы с Джейн, конечно, поприветствуем их, но остальные могут идти и развлекаться.
– Хвала небесам, – заметила Адорна. – Мое колено от усталости уже просто не согнулось бы в реверансе.
– Никогда не следует обсуждать такую вещь, как чье-то колено, в смешанной компании, – предостерегла ее леди Гудридж. – Это неприлично.
Фиц выразительно фыркнул.
Леди Гудридж проигнорировала его с величием королевы амазонок.
Он, в свою очередь, тоже не обратил на нее внимания. Он был Джеральдом Фицджеральдом, последним из ирландских Фицджеральдов, и считал себя такой же значительной фигурой, как и каждый присутствующий здесь гость мужского пола. Кто-то может не согласиться, но это не имеет значения. Фиц посмотрел на нее. Она не имеет значения.
Если она не будет содействовать осуществлению его планов и не окажет необходимую ему поддержку в обмен на его привлекательность и мужественность, всегда остается про запас предложение от французов.
И он так и поступит. Пусть не сомневаются.
– Если вам угодно, мисс Морант, – напыщенно сказала леди Гудридж, – и, если ваша тетя согласна, вы можете пойти к своим друзьям, при условии, конечно, что вы будете соблюдать все правила приличия, без исключений.
– Виолетта, ты присмотришь за ней? – с вполне обоснованной тревогой спросила Джейн.
– Конечно, милая. – Леди Тарлин дотронулась щекой до щеки Джейн в знак прощания. – Хотя, уверяю тебя, когда Адорна жила у нас, она ни
– Не считая того случая, когда она исчезла с виконтом Рускиным. Уф-ф. – Лорд Тарлин хватался от смеха за бока, пока его жена улыбалась и незаметно сжимала его локоть. – Никогда никаких хлопот, – поспешно поправил он себя. – Но мы все-таки пойдем с ней, просто чтобы быть уверенными.
Адорна присела в реверансе так же грациозно, как и в начале вечера, и маленькая компания быстро ушла. Фиц заметил, что бывшая мисс Хиггенботем печально наблюдала за ними, а Блэкберн чересчур внимательно смотрел на мисс Морант. Чтобы отогнать эти необычные наблюдения, Фиц встряхнул головой и направил свое внимание на стоящих перед ним.
Подойдя к Блэкберну, он протянул ему руку.
– Брак изменил тебя.
Они крепко пожали руки друг другу.
– Надеюсь, в лучшую сторону.
– Ты можешь меняться только к лучшему, – насмешливо заметил Фиц и сильнее стиснул руку Блэкберна.
Маркиз забрал руку, с болью разгибая пальцы. – Я уступаю тебе в силе и остроумии.
– Нет. – Фиц поклонился леди Блэкберн, подошедшей к мужу. Взяв пальцы Джейн, он слегка дотронулся до них губами и своим самым бархатным голосом, грубым от ирландского акцента, сказал: – Ты выигрываешь во всем, что действительно имеет значение, потому что ты взял в жены самую красивую женщину на свете.
Джейн, как заметил Фиц, нисколько не тронула его галиматья. Несмотря на то, что от удивления ее глаза чуть не вылезли из орбит, она вежливо ответила:
– Благодарю вас, мистер Фицджеральд. Это восхитительный комплимент.
– Я ими знаменит, – сказал Фиц. – Но для вас я могу подобрать самый лучший. Как насчет такого: только Блэкберн заслуживает вас, потому что, хотя это и заняло у него десятилетие, он оказался единственным умным мужчиной, чтобы по достоинству оценить ваш талант и остроумие.
Несомненно, этот комплимент ей тоже не понравился. И, если уж быть до конца откровенным, Фицу показалось, что она сейчас грубо выругается или закричит. Но она взяла себя в руки и повернулась к своей новой золовке. К леди Гудридж, с ее прямолинейностью, высоким мнением о себе и своем внушительном состоянии, ведь ей приходится придумывать, как потратить свое богатство.
– Я теперь понимаю, почему вам нравится мистер Фицджеральд, – сказала Джейн. – Он очень умело питает женское тщеславие.
– Да. Это относится к любой женщине, – не осталась в долгу леди Гудридж. – С вашего позволения, я удалюсь, так как мне нужно выполнять обязанности хозяйки дома.
Она уверенно зашагала прочь, и, против своей воли, Фиц с восхищением наблюдал за ней. Это потрясающая женщина, даже если и старше и менее цветущая, чем... скажем... Адорна. Или Джейн. Но в ней есть что-то особенное.
– Несносное самодовольство, – сказал Фиц скорее себе, чем Блэкберну. – Всем Квинси присуще отвратительное мнение о своем превосходстве над окружающими.