Роковой рейс
Шрифт:
— Вы правы: «Дым отечества нам сладок и приятен».
«Патриот» кивнул на одну коробку.
— Вот эта…
В Хабаровск экипаж вернулся уже под вечер. Здесь Геннадия ожидал ещё один сюрприз. В автобусе, когда ехали из аэропорта, к нему подсел мужчина лет сорока и негромко произнес:
— Вам привет от Якова Семеновича.
Память Геннадия мгновенно выхватила из детства полноватого подполковника, сослуживца отца, не раз бывавшего в их квартире с женой-красавицей Анной Яковлевной, дружившей с матерью. Яков Семенович вел борьбу с валютчиками и фальшивомонетчиками, его жена работала ювелиром. В сорокалетний
Геннадий хотя и обещал навещать старого друга отца, но служба так закрутила его, что выбраться к нему больше не представилось возможности…
— Гринберг? — невольно вырвалось у Геннадия.
Незнакомец кивнул.
— Когда вы его видели? Что он просил передать? — Геннадий уже догадывался, что за человек рядом с ним.
— Обижается Яков Семенович, что давно о себе весточку не подавал.
— Принимаю критику. Но… обстоятельства так сложились. Как в капкане.
— Мы предполагали… Отец сильно беспокоится.
— Он здоров?
— Всё в порядке. И с твоим делом разобрались. Так что можешь быть спокоен.
Неимоверная радость охватила Геннадия. Он свободен! Подозрения сняты, и он с чистой совестью и открытым взглядом может вернуться в свою часть! Но… кто все-таки упрятал его так далеко, что это за «Патриоты отечества»? Он собрался было задать соседу эти вопросы, когда заметил, что тот заинтересовался кем-то. Геннадий посмотрел в направлении его взгляда.
У двери стоял мужчина в чёрном плаще с капюшоном, прикрывающим лицо. Но глаза показались Геннадию знакомыми. Мужчина, заметив, что за ним наблюдают, отвернулся.
— Знаете его? — спросил сосед.
Геннадий пожал плечами.
— Возможно.
— Похоже, он не очень-то жаждет общения. Но чем-то мы его заинтересовали — очень уж пристально наблюдал за нами.
Как только автобус остановился, мужчина вышел, ещё глубже пряча лицо за капюшоном.
— Мало ли любопытных? — равнодушно заключил Геннадий.
Незнакомец несогласно дернул бровью.
— Вы Желкашинова знали? — спросил он, когда они вышли из автобуса, и запоздало представился: — Подполковник Михайленко. Михаил Фёдорович. ФСБ.
— Желкашинова, конечно, знал. Прапорщик. Он работал у нас на ГСМ. Потом уволился, коммерсантом заделался.
— С кем он дружил в части?
— Особых друзей, по-моему, у него никогда не было. Человек он скрытный, жадный. Приторговывал бензином, керосином, спиртом…
— Это я знаю, — перебил Михайленко. — Есть очень веские основания подозревать его в причастности к катастрофе «Руслана». Допускаете такую версию?
— Желкашинов мог. Уходил он от нас без благодарности… Хотя должен был сказать всем большое спасибо, что не стали его судить. И мстить после этого…
— А если не мстить, а за деньги? Вы слышали, что его ограбили и он в последнее время испытывал большие финансовые затруднения?
— Говорили об этом. Но никто Желкашинову не сочувствовал.
— Однако нашелся человек, финансировавший его снова.
— Лебединский? — решил уточнить догадку Геннадий.
— Почему вы так решили? — на вопрос вопросом ответил Михайленко.
— Потому что он самый богатый человек в Волжанске. И Лариса, бывшая моя невеста, говорила, что не раз видела его у своего босса.
— Верно. А почему ты назвал Ларису бывшей невестой?
— Потому что в эту гнусную историю именно она меня втянула.
— Может, случайно?
— А может, и преднамеренно. Я не раз анализировал случившееся и думаю, она если не всё, то многое знала. И догадываюсь, кто руководил ею.
— Кто же?
— Некто Гавриил Прокопьевич, по-моему, один из руководителей «Патриотов отечества».
— А это кто ещё такие?
— Вы не знаете? — удивился Геннадий. — Оказывается, существует такая партия. Её боевики и ухлопали ваших фээсбэшников, которые меня арестовывали.
— Наших фээсбэшников никто не ухлопывал, — возразил Михайленко. — Это была имитация, чтобы запугать тебя, убедить, насколько ситуация серьезна.
Они дошли до дома, где Геннадий снимал угол в коммунальной квартире у одинокой старушки, и остановились.
— И как мне теперь быть? — спросил Геннадий.
— Придётся ещё немного потерпеть, — ободряюще улыбнулся контрразведчик. — Пока мы не разберёмся со всеми тропами контрабандистов и с этой доселе неизвестной партией «Патриоты отечества». Вы работайте как ни в чем не бывало и не предпринимайте никаких действий. Связь будем поддерживать. При крайней необходимости позвоните вот по этому телефону. — Михайленко протянул Геннадию визитку. — Назовете себя и добавите: «Я по поводу вашего объявления». Лучше, если вы запомните номер и уничтожите визитку.
— Хорошо.
Подполковник протянул Геннадию руку.
— Желаю успехов. И будьте повнимательнее. У того, кто наблюдал за нами в автобусе, взгляд был далеко не дружественный.
— А с «Русланом» разобрались? — спросил Геннадий.
— Разбираемся. Желкашинов и Рыбин были мелкими винтиками. А вот кто ими вертел…
Глава 2
Прошла неделя с тех пор, как Андрей улетел из Хабаровска, едва ли не нос к носу столкнувшись со своим подопечным, оказавшимся в автобусе рядом с подполковником из ФСБ. Но беспокойство его не покидало. Не зря, видно, шеф предупреждал: за летуном глаз да глаз нужен. А он-то, как последняя дешевка, поверил ему… Надо же, так опростоволоситься! Да и как было не поверить: с дачи не сбежал, с подручным Курдюмова Абреком разделался, как повар с картошкой. Летает, доставляя контрабанду куда нужно и кому следует. Летает… Это, пожалуй, больше всего и подкупило Андрея. В девяносто шестом году, в Чечне, когда группа разведчиков, в которой находился и Андрей, попала в окружение моджахедов и не было никакой надежды остаться живым, вдруг появился вертолет. Точные удары реактивными снарядами и из пушки разметали нападавших. Потом прилетел «Ми-8» и под прикрытием того же «Ми-24» вначале вывез раненых и убитых, потом оставшихся в живых троих разведчиков. Среди них был и Андрей.