Роковой секрет

Ройс Мэри

— Давай же, — саркастично подталкивает ее мрачный голос, и я сразу узнаю ублюдка — Вико Пеллагети, — скажи ему, попроси его остановить меня.

Бездонные глаза моей девочки опухли и раскраснелись от рыданий, из них куда-то ушел мой любимый изумрудный блеск. В них больше нет жизни. Однако они смотрят прямо в объектив, наизнанку выворачивая мою истерзанную душу.

— Р-ра-ф-фа, — заикается, — эль, — всхлипывает, а я сжимаю стакан с такой силой, что тот лопается в моих руках. Но, не чувствуя ничего, кроме разъедающего гнева, я сдавливаю кулак только сильнее, окрашивая стекло своей кровью. — Ос-с-танови…

их… п-прошу… м-мне т-так… боль… — ее дрожащий голос срывается на пронзительный крик, когда этот мудак тушит о раскрытые раны на нежной коже гребаную сигару.

— Мразь! — рявкаю, швыряю телефон на стол и откидываюсь на спинку сидения. Тяжелое дыхание вибрацией отдается по телу, пока я слушаю доносящиеся из динамиков крики боли. С силой тяну себя за волосы и жадно хватаю горящий воздух. Я задыхаюсь от бессилия. А мысли о том, что не могу помочь, неумолимо заполняют мозг, разрушая внутри незнакомое и ненужное мне ранее чувство надежды. Я готов молиться, принять казнь за все грехи, за ее жизнь отдать остатки своей души, сделать все, что угодно. Только вот кому нужна моя гниль, что годами пропитывалась ложью?

С силой прижимаю к губам сжатый кулак и шумно выдыхаю. Но, не в силах больше сдерживать ярость, разражаюсь криком. А потом сметаю все со стола, отчаянно мотая головой из стороны в сторону, проклиная собственную глупость и тот самый день, когда я все испортил.

Bоспоминание

двадцать два года назад, заброшенный военный аэродром в России

— Виктор, — обмениваюсь крепким рукопожатием с русским другом, — рад видеть тебя.

— Взаимно, итальянец, — усмехается Виктор, хлопая меня по плечу и одаривая широкой улыбкой.

— Спрячь их надежно, я вернусь за девочками, как только в Италии все устаканится, и опасность минует. Документы готовы?

— Готовы, не волнуйся, Рафаэль, — протягивает мне два российских паспорта, — они в надежных руках. Я позабочусь о них. Я же не подвел тебя с сыном? Откуда сейчас это недоверие?

Я выдыхаю, но облегчения не испытываю.

— Хорошо. Ты прав, у меня нет повода не доверять тебе.

Нервно прохожусь рукой по волосам. Это первое дело, которое мне доверил дон Сандро, поэтому права на ошибку у меня нет. Сам не знаю, почему переживаю, ведь в прошлом году Виктор помог мне спрятать сына и бывшую жену в России. И только благодаря этому человеку мой ребенок сейчас растет вдали от опасностей, круглосуточно окружающих меня на родине.

Я уже собираюсь идти в вертолет за женой и дочерью дона, но, заметив вышедшего из машины Виктора человека, останавливаюсь.

— Какого хрена, Виктор?! — Резкими шагами пересекаю расстояние до друга. — Кто этот человек? — едва не рычу, схватив его за лацканы пиджака.

— Эй, полегче, — Виктор поднимает руки, успокаивая меня, — это мой водитель, не переживай, Раф, я не подведу.

— Уговор был на тет-а-тет, никто, мать твою, никто не должен был знать об этой гребаной встрече.

— Успокойся! Мои люди верны мне! — Голос наполняется сталью, и он отбрасывает от себя мои руки.

— Твою ж мать, — раздраженно жестикулирую руками в воздухе, — какого черта, Петров! — Нервно закусываю губу, стараюсь вернуть себе самообладание и, сглотнув, продолжаю: — Ладно. Выхода нет, в любом случае нельзя возвращаться с ними обратно. Дон убьет меня, если узнает, что что-то пошло не так, и больше не доверит мне ни одного поручения. Ты хоть представляешь, что меня будет ждать за оплошность в деле, связанном с семьей дона? Молись, чтобы это мое решение не стало фатальной ошибкой!

— Хватит трепаться. Веди девочек, Рафаэль, нужно ехать. Чем дольше мы находимся здесь, тем больше вероятность, что военные засекут машину на закрытой территории.

Еще раз бросив скептический взгляд на мужчину, что подпирает своей задницей машину Виктора, я все же направляюсь в вертолет.

— Синьора, идемте. — Протягиваю руку, помогая женщине спуститься со ступеней, пока та запахивает норковое пальто. Каблук соскальзывает, и она едва не падает на меня, но я ловко подхватываю жену дона Сандро на руки. — Аккуратней, синьора. — Опускаю ее на землю и следом подаю чемодан.

— Спасибо, Рафаэль, я совсем разнервничалась. — Женский голос наполнен звенящей тревогой, но она быстро берет себя в руки. — Ты точно не можешь остаться с нами?

— Не могу, я нужен дону. Не переживайте, хвоста нет, а в Италии уже все новости пестрят о несчастном случае с семьей Сандро. Искать ни у кого не возникнет мотивов.

Замечаю стоящую на борту малышку и напоследок запечатлеваю ее образ в памяти: малахитовые омуты глаз и пухлые губки. От колючего мороза она слегка морщит нос, а эта шапка с большим помпоном и торчащие из-под нее темные, аккуратно заплетенные косички, придают девчонке такого озорства, что тошно становится от того, как мне будет всего этого не хватать. Уже представляю, в какой мрак погрузился особняк из-за ее отсутствия. И я боюсь возвращаться домой, ведь там теперь ждет холодная пустота. Я так привязался к этой девчушке, что разлука кажется мне немыслимым мучением.

Возможно, что это наша последняя встреча, и такая мысль вынуждает сердце неприятно кольнуть. Я подхватываю малышку на руки, и моего лица касаются большие белые банты. Зарываюсь носом в ее волосы и втягиваю в себя аромат дикого персика, заполняя им легкие до отказа. А потом, зажмурившись, заставляю себя отстраниться и заглянуть в ее светлое личико. Не думал, что прощание дастся мне так тяжело. Я каждый раз находил в ней успокоение, когда усаживал девочку себе на колени и читал ей историю маленького принца. Мою любимую историю, которую понимала только она. Для ее возраста эта сказка совсем не подходящая, но она всегда слушала меня с упоением и потом заваливала сотнями вопросов. Порой это меня даже немного раздражало, только вот сейчас я готов ответить хоть еще на тысячу.

— Ну что, мой цветочек, готова к маленькому путешествию? — выдавливаю не своим от напряжения голоса и целую малышку в пухлую щечку, попадая под чары ее огромных изумрудных глаз, но приходится оторваться от них, чтобы поглядывать под ноги. Местами припорошенный снегом асфальт покрыт льдом, и свалиться с моей маленькой девочкой на руках я бы хотел меньше всего.

— Я полечу, как мальчик из нашей любимой сказки, по лазным планетам? Да, Аффи?

— Полетишь, куколка, вместе полетим, но обещай дождаться меня и быть умницей. Ладно?