Роковой шторм
Шрифт:
Дей сделал слабый жест рукой. Мальчика Кемаля, у которого слезы струились по лицу, увели. Остальные двое остались на месте. По аудитории пробежал шепот, затем все стихло. В наступившей тишине раздался мерный звук шагов. Вошли четверо мускулистых мужчин со скрещенными на груди руками. Толпа расступилась перед ними, они поклонились трону и встали по обе стороны от осужденных. В их руках оказались прочные пеньковые веревки. Сдавленный шепот пробежал по залу заседаний. Сидя за ширмой, одна из жен дея внезапно нервно хихикнула, но звук этот тут же замер у нее на устах. Марсель, уже безмолвный,
Еще один взмах державной руки Али дея — и веревки были укреплены над головами осужденных. Раздался хрип, короткий вскрик. Затем все стихло!
Джулия опустила голову на колени. Она не испытывала злобного удовлетворения, как большинство зрителей. Если бы она знала, что станет свидетельницей такого дикого зрелища, ни за что бы не пришла. Она не подняла глаз до тех пор, пока не услышала шуршание тяжелых тел, которые волоком тащили из зала заседаний.
— Следующая моя обязанность гораздо приятнее, — сказал дей, когда двери закрылись за стражей и палачами. — Я должен наградить моего доброго друга Рейбена за огромную услугу, оказанную трону. В знак моей глубокой благодарности я дарю ему несколько безделушек. — Дей хлопнул в ладоши, и от заднего входа потянулась процессия рабов, нагруженных подарками. Здесь были кофры с драгоценными камнями, с золотом, с серебром. Привели пару чистокровных белых арабских скакунов, жеребца и кобылу с нежными глазами и совершенными линиями. Были здесь и произведения искусства, и рулоны различных ковров, и маленькая модель корабля, в точности повторяющая линии балтиморского клипера. Дольше всего взгляд Реда задержался на этом последнем подарке — копии корабля, стоявшего в гавани. Отныне он стал его собственностью. Однако Ред не выглядел счастливым.
— Ты оказываешь мне слишком большую честь, о блистательный правитель века. У меня нет слов, чтобы выразить тебе свою благодарность, — поклонился он.
— Не спеши, — ответил Али дей. — Я приберег самое ценное под конец. — Синий взгляд Реда на мгновение поднялся к ширме, скрывавшей Джулию.
— Твое благородство будут вспоминать с благоговением тысячу лет спустя, о Всемогущий.
— Возможно, — отвечал довольный Али дей, — или скажут, что был такой неразумный правитель, который отсек собственную правую руку. Дар, о котором я говорю, — возможность вернуться в твою родную страну.
Джулия увидела, как глаза Реда на мгновение сузились, словно он почувствовал подвох. В самых гладких и вежливых словах он выразил свое нежелание покинуть солнце присутствия всемогущего. В такой же цветистой манере его державный друг заверил его, что он будет принят с музыкой и пирами, если захочет вернуться обратно.
Когда дей окончил, Ред поднял голову и распрямил плечи.
— Я должен просить тебя еще об одном благодеянии, если я могу положиться на твое благородство, о блистательный. Я прошу у тебя разрешения увезти с собой франкистанскую рабыню Гюльнару.
Лицо дея стало мрачным. В зале наступило безмолвие. Джулия вообще перестала дышать.
Наконец Али дей заговорил.
— Ты знаешь, что она была доставлена под мою защиту, когда осталась одна и
— Она осталась без охраны не по моему желанию или приказу, — заявил Ред. — Она нужна мне не меньше самой жизни, и я буду страдать до конца дней, если больше не увижу ее прекрасного лица.
— Отлично сказано, мой друг, но испытывает ли она то же самое? Предпочтет ли она вернуться с тобой в твою страну или захочет в свое время стать женой дея Алжира? Я думаю, на этот вопрос должна ответить сама Гюльнара. Послание будет передано ей в гарем. Если она решит уехать с тобой, я лично прослежу, чтобы ее благополучно доставили на твой корабль. Если же она не придет, ты должен знать, что она решила остаться, и отплыть без нее.
Недоверие отразилось на лицах. Станет ли могущественный дей просить девушку-рабыню решать свою судьбу? Ред наверняка чувствовал то же самое, но лишь вежливо поклонился.
— Ты сама мудрость, — сказал он. — Каким бы ни было решение, я покину гавань на заходе солнца.
— Да будет так, — откликнулся дей.
При этом маленьком знаке недовольства Ред покинул зал длинными и бесцельными шагами.
Ред любил ее. Он заявил об этом дею и высшей знати, готовый рискнуть всем, лишь бы она стала свободна. Даже если ей не суждено увидеть его никогда, она всегда будет вспоминать об этом.
Часы тянулись, но никакого послания ей не принесли. Наконец зашла служанка, а с ней Изабель. Когда женщина зажгла светильник и вышла, Изабель сказала:
— Корабль Рейбена эфенди покинул гавань.
— Он уплыл, — попыталась она примириться с этой мыслью.
Что подумал Ред, отплывая? Понял ли он, что она оставлена против воли, или решил, что она сама выбрала себе жизнь в богатстве, роскоши и почестях? Но так или иначе, он уже далеко. Разумеется, он не мог требовать у дея ее освобождения, если тот утверждал, что она осталась по доброй воле. Что он мог предпринять? Напасть на дворец?
«Он мог остаться, — шептало ее сердце, — остаться и дожидаться другого случая взять меня с собой».
— Не отчаивайся, — сказала Изабель так тихо, что Джулия с трудом различала слова. — Если ты соберешь все свое мужество, у тебя еще есть шанс избежать притязаний нашего хозяина.
— Что ты имеешь в виду? — так же тихо спросила Джулия.
— Тебе доставили послание от Базима, карлика, приносящего удачу. Он просит тебя быть готовой. Базим придет к тебе ночью, повинуясь приказу своего старого хозяина, Мохаммеда дея, который теперь в раю.
— Почему послание пришло через тебя?
Джулия понимала, Изабели на руку ее исчезновение. И неважно, убежит ли она или попадется на попытке к бегству, потому что, если ее схватят, дею придется предать ее смерти. Таковы законы и обычаи ислама. А Изабель сохранит внимание дея до тех пор, пока ему не попадется на глаза очередная привлекательная рабыня.
— Я не виню тебя за подозрение, — сказала Изабель. — Но твое беспокойство напрасно. Я не могу доказать, что не предам тебя, но, клянусь Аллахом, это так.
Они пошептались несколько минут, затем Изабель выскользнула прочь.