Роксолана. Королева Османской империи (сборник)
Шрифт:
— Как вздор! — рассердилась Оксана, — следует хорошо подумать… и не столько подумать, сколько сделать так, чтобы принц исчез с наших глаз навсегда.
— О чем именно ты узнала? — улыбалась Роксолана. Она привыкла к сплетням и не очень к ним прислушивалась. Прислушивалась только в тех случаях, когда в подобных интригах чувствовалась угроза и чья-то сильная рука. Тогда она принимала решительные меры.
— Мустафа уговаривает принцев силой заставить султана отречься от султанства, — продолжала Оксана, постукивая пальцами по ладони. — Султан уже стар, а сыновья никак не дождутся, когда родитель отправится к Аллаху. Мало
— Гм… — хмыкнула Роксолана, — хорошо, я разведаю все сама: здесь у меня есть люди, которые все узнают и расскажут. Тогда…
— Что тогда? Тогда будет поздно: прикончат отца гуртом, тогда и чеши затылок, что делать… поздновато.
— Именно сейчас… — сказала Роксолана, — я и поговорю с султаном. Не знаю, кто кого пошлет в рай: сын отца, или наоборот — отец сына. В рай — не в рай, а куда-то в Иран в пустыню кататься на верблюдах — точно. Я этого Мустафу отблагодарю, приготовлю гостинец! И не только ему, но и всем принцам преподнесу тертый хрен: будут сидеть тихо где-то в закоулках турецкого государства, страна теперь ой-ой какая большая — будет, где отдохнуть всем этим предателям… Только вот что странно: неужели и принц Селим идет против отца?
— Мне неизвестно, — размышляла Оксана. — Принц Селим очень тихий, ласковый, книги читает и отца любит.
— Я тоже присматривалась к нему: думаю, что он против султана не пойдет…
— Будем надеяться, что не пойдет, — подтверждала Оксана.
— В последнюю ночь его не было среди принцев: видимо прячутся от него со своим черным делом.
— Вот как! Так они заговорщики! Хорошо… хорошо… Сейчас же и укрощу.
И Роксолана неожиданно спросила, укладывая свой платок в маленький сундучок:
— Ты говорила мне, что видела казнь тех… запорожцев… Скажи, кого казнили и кто палач?
И, закрыв сундучок, Роксолана села, и внимательно посмотрела на подругу.
— Я тебе об этом ничего не рассказывала! — искренне удивлялась Оксана.
— Ах, все равно! Может, кто другой сказал, я уже забыла. Но, видимо, и ты была на площади, когда рубили головы этим… — И речь прервалась.
— На площадь я не ходила, женщинам запрещено, — с притворным равнодушием сказала Оксана и опустила голову.
Роксолана не спускала глаз с подруги.
— Еще вчера ты была более откровенна со мной, — уколола Оксану султанша и почему-то вздохнула. — Ты же знала об этой казни…
— Да, знала, потому что везде же расклеены указы.
— Надо было содрать и принести мне, — резко сказала подруга.
— Я боялась: везде ходят стражи с саблями в руках, меня бы поймали и отрубили голову на той же площади.
— Ну, ну… не злись! — подлизывалась султанша. — Знаешь же, как я переживаю: мне нужно знать позарез, знать, чтобы… для дела… — споткнулась она на слове.
— Я видела издалека, — тихо сказала бледная Оксана. — Видела с дворцового балкона, оттуда видела.
— Что… что?
— Ну, видела, как палач, огромный такой, посек двух запорожцев… было тяжело смотреть, поэтому и не разглядела, как следует.
— Говори скорее… кто они? Наверняка произносили их имена…
— Да, судья зачитал, но я была далеко, а в указе не написаны имена казаков. Слышала про Байду-Вишневецкого…
— Да… да… Кошевой Сечи Запорожской, староста каневский… — шепнула Роксолана.
Она начала читать заупокойную молитву и креститься.
— А второй кто? — допытывалась султанша.
— Право, не знаю, спрашивала, но никто не сказал: слышала, что посекли помощника по имени Иеремей…
— Иеремей… — шептала султанша, раздумывая.
— И больше ничего?
— И больше ничего.
— Султанша еще раз прошептала молитву и долго крестилась, подняв глаза к голубому небу.
— Скажу тебе, сестричка, все мне снятся плохие сны, — грустно сказала Роксолана… куда дели мертвых, не дай Бог, бросили собакам!
Оксана молчала. Потом решилась и тихонько сказала:
— Отец Исидор выпросил казненных: вместе с ним и еще с извозчиком Кузьмой похоронили ночью на греческом кладбище… После провели панихиду, — сказала Оксана дрожащим голосом и вдруг заплакала.
— Милая моя… — целовала подругу султанша. — Милая! Не плачь… Ты казачка… должна знать, что уже не вернуть этих замученных. Лучше помолимся за невинно убиенных. Мне почему-то приснился пан Ярема Сангушко…
— Как!
— Будто мы вдвоем в Санджарах, где виделись последний раз. Будто бы Ярема стоял рядом со мной и плакал, а из его глаз капали не слезы, а кровь… кровь… — крикнула Роксолана, положив голову на колени своей плачущей и измученной тяжелым разговором Оксаны.
Казнь двух казаков на Ак-площади очень тревожила Роксолану: она знала нрав султана Сулеймана и боялась мести, для султана казнь этих двух старшин была слишком малой жертвой, чтобы удовлетворить амбиции азиатского повелителя. Скорее всего, пожалуй, решится отправить большое войско на Сечь, а может и на всю Вишневетчину, откуда, как он знал, идут все новые и новые отряды казаков.
Так думала султанша, вспоминая, как сутан проклинал и Сечь, и короля и старшин из-за янычар, посеченных запорожцами. Знала она, какой теперь сильной стала Турция, такой мощной, что ее уже боялись все западноевропейские государства, избегая внимания Сулеймана Великого и никоим образом не желая подвергнуть свой край опасности. Вдруг султан захочет превратить в пепел всю Украину от края и до края. Именно так он недавно поступил с Ираном, Египтом… Недаром при упоминании о Сечи, о князьях-арендаторах со степной Украины султан скрипит зубами и хватается за свой острый ятаган.
Роксолана и днем, и ночью напряженно думала, как бы отвести этот ятаган, занесенный над головой сечевого братства, от всего украинского народа, чтобы, пусть Бог милует, Сулейман не обратил казацкую Украину на «татарских людей», как это было когда-то в давние времена. Не допусти, Пречистая Дева Мария!
И Роксолана решилась. Она знала все тайны, и даже агрессорские планы султана, которые он доверял ей, в надежде получить совет. Чаще всего думал о прочной, как скала, Вене. Вена [7] ! Вот куда надо было направить все внимание Сулеймана Великого! Мечта о Вене была его больным местом. На это место и направила свой удар Роксолана.
7
Согласно историческим источникам, султан направил войска на Венгрию. Автор в данном случае ошибся. — Примеч. переводчика.