Роль хрусталя в семейной жизни
Шрифт:
М у ж ч и н а. Три штуки… Чего?
Ж е н щ и н а. Ты с ума сошел! Он же потом нас найдет…
М у ж ч и н а. Замолчи. Чего три штуки, ну, ты?!
Б о м ж. Как положено… Это ж не собака, сам пойми. Баксов. Я за штуку обратно впишусь, а эту суку… супругу мою… она сама квасит беспредельно, я ее в дурдом саму сдам… Ну, зашьюсь, на работу в фирму устроюсь, как человек… Короче: три штуки. И все.
М у ж ч и н а. У меня нет столько… здесь.
Б о м ж. И банкомата нет, не правда ли, господин убийца? А ведь дали бы (долго смеется,
Ж е н щ и н а. Конец света… Вы кто?
М у ж ч и н а. Слушай… слушайте, перестаньте… Кто вы такой? Откуда вы знаете… откуда вы знаете нас? Что вам нужно?
Б о м ж. Вот так, теперь на «вы». А если человек плохо одет и говорит неграмотно, можно и на «ты». А ведь интеллигентные люди… Впрочем, интеллигентность к совести отношения не имеет, чему я и прежде имел бесчисленное множество подтверждений…
Ж е н щ и н а. Это что, твой знакомый?
М у ж ч и н а. Погодите… Я не могу понять…
Б о м ж. А тут нечего и понимать. Вы мерзавец. Жену обманываете, с любовницей хитрите, ничего полезного в жизни не сделали и не сделаете, деньги достаются без настоящего труда… И пару нашли себе под стать, такая же безнравственная дрянь…
Ж е н щ и н а. Вот сволочь.
М у ж ч и н а. Да кто вы такой?! Ё…
Б о м ж. И эта интеллигентская, а на самом деле хамская манера материться! И дама туда же. Воздержитесь хотя бы при покойнике… Кто я, спрашиваете? А я, господа, точно такой же, как вы, только в прошлом. В прошлом, вам понятно?! Такой же был трутень, бесчувственный бабник, пустое и холодное тело, лишенное души. В этом смысле не отличался от того, который у вас тут лежит. Только вы и сейчас от него не отличаетесь и вряд ли будете отличаться впредь, я же стал человеком, и душа вернулась в ее оболочку, и я живой, живой, господа, а вы, вы все трое – покойники! Покойники, тела. You are corpses, all of you, как говорится. Ну-с, три тысячи даете?
М у ж ч и н а. Да кто же вы такой?! Техникум, а говорите, как в дореволюционной пьесе… И нет у меня здесь таких денег, понятно вам? Да если б и были – где гарантии?
Б о м ж. Гарантии вам нужны? Ну, вы, батенька, и наглец! Какие же я могу предоставить вам гарантии, ежели я уполномочен представлять не что иное, как угрызения вашей совести? И, конечно же, я именно из дореволюционной пьесы и явился, помните «Живой труп»? Ну, нечто в ином роде, однако ж, если вдуматься… Именно живой труп, живой. А вы – мертвые. И он – тоже мертвый… Так что я конкретно спрашиваю, хозяин, на три штуки подписываешься?
М у ж ч и н а. У меня нет.
Ж е н щ и н а. Все, это все. Мы сошли с ума. Сошли с ума.
Б о м ж. Ну, нет так нет. До свидания тебе, командир, и вам, девушка. Выручили человека, спасибо. Ты мне, командир, сто семьдесят рублей дал, на эти деньги и гуляем. Сто семьдесят в зачет идут, понял? А надо бы три штуки, три штуки, три…
Бомж исчезает в лесу.
М у ж ч и н а. Что от всего этого
Ж е н щ и н а. Сейчас в бомжах кого хочешь можно встретить. Я негра видела. Обычный бомж, только негр. Возле «Белорусской» вокруг ларьков ходит.
М у ж ч и н а (смотрит на часы ). Совсем ночь уже… Давай позвоним? Скажу, что в пробке застрял, и ты что-нибудь придумай.
Ж е н щ и н а. Я звонить не буду. Мне видней, как лучше.
М у ж ч и н а. Ну, не знаю… Или тоже не звонить? Ну, испортился телефон, а тут пробка…
Ж е н щ и н а. Что же с ним делать? Правда, давай оставим здесь – и все. И будь что будет. Я не могу уже. Я правда с ума сойду. И холодно ужасно.
М у ж ч и н а. А Ир… а старуха? Она ведь и правда нас в покое не оставит, я сейчас подумал. Слушай, может, в милицию?..
Ж е н щ и н а. Точно, чокнулся. В милицию приедешь с трупом в машине? И что скажешь?
М у ж ч и н а. Как есть, так и скажу. Я тоже уже больше не могу.
Ж е н щ и н а. А я? А что потом будет? Повестки будут домой приходить…
М у ж ч и н а. И черт с ними. Все, я готов. Как-нибудь все решится. Ну, разведусь…
Ж е н щ и н а. А я?
М у ж ч и н а. И ты. Хватит, а? Может, это правда такой знак, надо все по-человечески…
Ж е н щ и н а. Опомнился.
М у ж ч и н а. Опомнился.
Ж е н щ и н а. Нет, поздно ты опомнился. Ты опомнился, только я теперь не хочу. Раньше хотела, а теперь не хочу. Все прошло. Нам не разводиться надо, нам с тобой расходиться надо.
М у ж ч и н а. Ты что?!
Ж е н щ и н а. Ничего. Конец. Вытаскивай его и поехали отсюда. Вот снег пошел, все засыплет, и его, и следы наши. Давай быстро – и поехали. Отвернись, я писать хочу.
Мужчина отворачивается, женщина присаживается рядом с машиной.
М у ж ч и н а. Да… И правда конец.
Раздается рев автомобильного мотора, на другом краю поляны вспыхивают еще одни автомобильные фары, появляется мент с ручным фонариком.
М е н т (отдавая честь ). Добрый вечер. Какие проблемы, товарищ водитель? Женщина с вами?
М у ж ч и н а. Проблемы…
Ж е н щ и н а (приводя себя в порядок ). Ну… товарищ капитан…
М е н т. Лейтенант.
Ж е н щ и н а. Товарищ лейтенант, у нас никаких проблем нет! То есть… ну, как вам сказать… ну, у нас свидание, понимаете, просто покатались, смотрим, тихое место… ну, вы понимаете…
М у ж ч и н а. Лейтенант, ты же понимаешь…
М е н т. Температура в ночное время минус шесть градусов по Цельсию, товарищи, местами снежный покров может достигать восьми сантиметров. Так что документы, пожалуйста, товарищ водитель, удостоверение и на машину страховочку… И у вас, женщина, попрошу документы. Регистрация?
М у ж ч и н а. А в чем, собственно, дело? Что, здесь остановиться нельзя? Покурить, например…
Мужчина достает и протягивает менту бумаги, женщина роется в сумке.