Ролевик: Рыцарь. Книга 2. Выбор
Шрифт:
Я с трудом заставил себя оторвать взгляд от постамента и осмотреться вокруг более тщательно. Зерно Хаоса, а ничем иным темное 'сердце' быть не могло — это здорово, зрители занимающие места в лоджиях могут быть довольны, — но где сам безумец? Антагонист Темн, которого по условиям квеста главный герой обязан победить и низвергнуть?
Я еще раз внимательно оглядел 'арену', но тщетно — никаких следов пребывания кого-либо, а тем более, проживания здесь достаточно длительный период, обнаружить мне не удалось. Как и потайного прохода в иное помещение. Единственным отверстием в стене по-прежнему оставалась только щель, родившая меня внутрь Храма.
— Рассосался он что ли? — пробормотал я растерянно. — Впрочем, а что тут удивительного? За столько столетий полной изоляции, безумец мог и покончить с собой. Случайно, или намеренно…
— Ты прав…
Я отпрыгнул назад и в сторону, выставляя перед собой меч и ларец.
— Кто тут?! Покажись!
Мог и не спрашивать. В шаге от постамента в воздухе висело небольшое облако, в котором едва угадывались черты человеческого лица.
— Ты прав… — опять донеслось оттуда.
— Это, несомненно, приятно, — кивнул я. — Ощущать свою правоту, всем нравится. Но, в чем именно?
— Но и ошибаешься…
— А вот этого уже не хотелось бы.
— Я действительно покончил с собой, — продолжал призрак, не обращая внимания на мои, чего там юлить, не такие уж и умные реплики. — Только не случайно. Лет через сто с гаком, я осознал, что натворил из-за своей непомерной гордыни и чрезмерного любопытства. Но, тогда я еще надеялся, что кто-то из Высших магов сумеет преодолеть, поставленную ими защиту, и придет добить меня. Надеялся, что успею объясниться и посвятить себя исправлению содеянного. Или — хотя бы искуплению. А еще через сто лет, тяжесть раздумий и рефлексий окончательно раздавили мою волю, и я решил уйти из жизни. Вот только и тут успех мне не сопутствовал. Телесную оболочку развеять удалось, а дух мой Зерно не отпустило. И мне еще очень, очень долго пришлось думать и страдать, уже не имея возможности даже размозжить лоб о стену.
— Ужас…
— Я слышу искренность в твоем голосе. Это радует. Значит ли это, что мучения мои близки к завершению? Ты пришел за Зерном?
— Не только.
Мне и в самом деле стало жаль безумца, заплатившего за свои злодеяния самую страшную цену — бесконечный разговор со своей совестью. Которая, как известно, самый неподкупный судья и беспощадный палач.
— Я тут и для тебя кое-что принес.
— Для меня?
— Да, просили передать. Взглянешь?
— Почему нет?.. Хоть какое-то разнообразие, за столько веков. Показывай.
— Сейчас.
Я поставил ларец на землю. Перерезал мечом бечеву. Открыл. Достал из шкатулку и подошел ближе к призраку.
— Ты, вообще двигаться можешь, или к одному месту привязан?
— Вокруг постамента, в радиусе пяти шагов…
— Достаточно, — кивнул я, останавливаясь и ставя шкатулку на пол. — Сейчас открою, а ты уже сам гляди, чего там.
— Не надо…
— Что не надо?
— Открывать. Я же призрак. Пройду сквозь стенки.
— Уверен? Там не простые стенки, а магические.
— Да, — мне даже легкая насмешка почудилась в голосе чернокнижника. И то верно, нашелся учитель магии. — Но защитные чары направлены на удержание силы внутри, а не проникновение извне. Ставь, не сомневайся. И спасибо тебе…
— За что?
— За избавление.
Похоже, призрак прекрасно знал, что в шкатулке не кедровые орешки.
— Кстати, совет. Потом, когда я уйду, ты шкатулку сможешь открыть свободно, без опаски. Используй это с умом.
Призрак метнулся вниз с такой поспешностью, что я едва успел отпрыгнуть. Видимо, опасался передумать. Все же жизнь такая штука, что если имеется возможность поразмыслить, никто добровольно не захочет с нею распроститься. Даже статистика утверждает, что из спасенных от суицида людей, очень незначительное количество делает вторую попытку.
Шкатулкой тряхнуло раз, другой, и нечто похожее на прозрачный дымок, как над затухающей сигаретой возник над крышкой. Всего на одно мгновение. И все закончилось… По меньшей мере для Темна.
— С умом, говоришь? — посмотрел я на освободившуюся тару внимательнее. — Вопрос на сообразительность: куда голому человеку складывать найденное добро? Кто сказал в… Ответ неверный. В шкатулку…
Я поднял с пола, ставшую ощутимо легче емкость и без усилий открыл ее. Заглядывать, правда, внутрь не стал. Береженного, как известно — конвой не стережет. Потом подошел к пьедесталу, который вполне можно было именовать алтарем Хаоса. Занес открытую шкатулку над пульсирующим Зерном, опустил ее сверху так, что оно оказалось внутри, и резко захлопнул крышку.
Тряхнуло так, словно в меня всадили с десяток молний одновременно. А потом купол и стены Храма стали рушиться внутрь. Совершенно беззвучно, а от того еще страшнее. Бежать не было смысла, да и некуда. Я присел, охватил голову руками, сжимаясь в самый плотный комок, какой только мог сотворить со своим телом, а мгновением позже страшный удар обрушился на меня сверху, выбивая дух из легких, вместе с сознанием…
* * *
Я лежал и глядел в белый, как молоко, потолок.
'Потолок?! Почему потолок?! Нет, я не хочу обратно в госпиталь! Так не честно! Я же еще…'
От избытка чувств у меня даже закружилась голова, а перед глазами все поплыло. Даже ненавистный потолок сдвинулся чуть в сторону, приоткрывая краешек лазурного неба.
'Какой же я идиот! — обругал сам себя, унимая липкую дрожь во всем теле. — Ф-фу, аж вспотел! М-да, здорово тебя, парень, приложило, если обычные облака за потолок принял. Нет, брат Рыцарь, шалишь… Погодим с возвращением-то… Есть у нас еще тута дела…'