Шрифт:
Глава 1
Самое приятное утро за последнюю неделю. И отличалось оно не тем, что солнышко было теплее, небо яснее, а птички певучее. Нет, просто именно сегодня я отправлялся на очередную ролевую игру. Ожидание и суета с подготовкой костюма канули в Лету, что и являлось основным зарядом моего теперешнего настроения.
– Жить хорошо!
– громко крикнул я на всю квартиру, нагло сперев чужой перл.
– А хорошо жить еще лучше!
– Сам дурррак!
– громкий, скрипучий вопль с кухни не заставил себя ждать, сменившись звонким свистом пара в чайнике. Пернатая зараза
Попугай за очень короткий срок научился с поразительной точностью копировать свист пара из такого приспособления, заставляя вскакивать по привычке даже тогда, когда плита была пустая.
Единственное что он не мог (или не хотел), так это запоминать человеческую речь. Выучил одну фразу и все, как отрубило. Зато и кричал он ее постоянно, замолкая только на ночь. Этого попугая подогнала Светка, моя девушка и коллега по работе. Точнее, почти коллега - заведовала бумагами и счетами в бухгалтерии фирмы, где я работал охранником на должности старшего группы. Каждые трое суток я заступал на свой пост, получая под руку восемь человек с 'ижаками' под пиджаками и короткими телескопическими дубинками. Первые использовать не приходилось, а вот последние только за этот месяц дважды. Какие-то отморозки повадились собираться вечерами за углом здания, почти под окнами офиса старшего бухгалтера. При этом шумели, пили пиво с коктейлями и часто кололи стеклотару или расстреливали ее из пневматики.
А главбухша настолько была вредная, что могла вызвать нас или милицию на громкое чириканье воробьев. Глупо, но начальство ценило ее за возможность подбивать любые акты и сверки для проверки из компетентных служб. Работать с ней было тяжело, на что подруга жаловалась каждодневно.
Хм, что-то меня понесло не туда, мысли с утра только о работе, хотя на ближайшие пять дней я свободен. В какие года еще доведется поучаствовать в масштабных играх с участием десятков команд и сотен одиночек. Там еще по слухам и некий известный мастер приезжает, слямзивший себе имя из знаменитой эпопеи про плохих орков и хороший эльфов. Правда, мир спасали какие-то коротышки с мохнатыми ногами, но эльфы засветились и там. Прямо пиндосы из сказочного Средиземья.
Отыгрывать я собирался вовсе не какого-то там эльфа или даже орка. В этой игре я впервые был одиночкой, что позволяло мне выбрать персонажа лично. До этого четыре игры за два года (мало, конечно, но чаще не давала работа) я был в команде. Причем всегда получал уже назначенную роль, по которой и приходилось собирать костюм. Пришлось побывать и в роли орка, и тролля. А сейчас я готовился изобразить из себя демона, одного из воинов инфернального доминиона, который поставлял наемников в соседние миры.
– Р-ррр, - прорычал я и состроил зверскую гримасу своему отражению, перед тем, как приступить к бритью. Зеркало спокойно ответило мне, отправив в ответ изображение молодого рослого парня, строящего гримасы. Ничего страшного в оскале не было, скорее, навевало улыбку: такой здоровый, а детство продолжает в одном месте играть...
– Вера Ивановна, - постучался я часом позже в соседнюю квартиру, - посмотрите за моей птичкой? Ну, как в прошлый раз...
– Здравствуй, Коля, - приветствовала меня седая женщина, учительница на пенсии, сейчас принимающая на дому и занимающаяся репетиторством, - опять ты этого хулигана на меня оставляешь. А что девушка?
– А девушка сама мне его подарила, - повторил в который раз историю появления птицы в своей квартире, - и пообещала выпустить его на свободу за окно в тот же миг, как клетка нарушит границы ее комнаты. Да вы не волнуйтесь, я всего лишь на пять дней уезжаю. Корм вот он. Тут даже с запасом.
– Не обращай внимания, - улыбнулась Вера Ивановка, - это я все бурчу, бабка старая, поговорить не с кем.
– Да какая вы старая?!
– округлил я глаза.
– Вы еще ого-го! Ладно, я побежал, до свидания...
Решив проблему с попугаем, я почти бегом спустился с седьмого этажа и подскочил к остановке одновременно с автобусом. И только после того, как опустился на твердое пластмассовое сиденье и положил рядом сумку, достал телефон:
– Привет, солнышко, спишь еще?
– Коля, ты совсем с ума сошел, - на другой стороне трубки раздался сердитый сонный голос моей очаровашки, - еще такая рань!
– Так ведь утро уже - откуда рань?
– Вот только попадись мне и я покажу, что такое рано и как за это наказывают. Ты уже собрался на свою игру?
– Ага, и не только собрался, но и еду на автобусе. Кстати, завтра вечером жду тебя у себя. Даже если меня и убьют, то мой дух все равно вырвется из мертвятника и осыплет тебя кучей поцелуй и комплиментов.
– И сколько их будет, - в голосе моей Светульки послышались игривые нотки, - этих поцелуев и комплиментов?
– Ровно столько, сколько уместиться в сердце демона, - с пафосом проговорил я.
– А сердце у меня большое!
– Ага, - скептически хмыкнула она, - знаю я твое сердце и обещания. Кто говорил, что вчера вечером придет ко мне и будет находиться в полном моем распоряжении, а?
– Увы мне, бедному и несчастному, злой маг-демонолог скрутил меня чарами и посадил в круг подчинения. Всю ночь с ним бился, но сумел обрести, утерянную было, свободу и наказать обидчика. Я вырвал его сердце и поглотил душу.
– Ага, - хмыкнула она, - всю ночь ты дрых, медведь лежебока, а бороться мог только во сне или с подушкой.
– Сдаюсь, сдаюсь, - засмеялся я, - ты меня раскусила. Повезло мне познакомиться с Холмсом в юбке.
В такую рань, да еще выходной день, пассажиров было мало, а места в длинном транспортном средстве много. Вот только и этого пространства пятерым мужичкам и женщинам в годах и в одеждах грибников оказалась мало. После моих слов они дружно поднялись и переместились к кабине водителя, бросая всю дорогу на меня косые взгляды.
– Все, моя повелительница, - проговорил я в трубку, - скоро мне вступать в ряды воинства тьмы и надо беречь энергию аккумулятора. Вдруг не смогу приказ от низшего темного начальства получить?
– А почему низшего?
– заинтересовалась девушка.
– Говорят же прямо наоборот.
– Это у светлых так принято, так как у них тем больше руководство, чем выше оно сидит - глухим голосом, действуя на публику, проговорил я.
– А наши повелители наоборот - главнее те, кто глубже закопался. В самую преисподнюю.