Роли леди Рейвен. Том 2

Снежная Дарья

Он поднялся, обвел нас всех внимательным взглядом, остановил его на маменьке и произнес:

– Амелия, душа моя. Мне крайне неловко признаваться в этом, но боюсь, что в ближайшее время тебе предстоит немало хлопот из-за некоторых моих весьма опрометчивых финансовых махинаций…

Маменька всплеснула руками, выронив незаконченное рукоделие. На лице ее отразилась паника. Даже я напряглась. Что это значит? Отец не рассчитал и крупно потратился? Дела плохи? Мы вынуждены отказаться от этого дома? Вернуться в поместье?

– Мы вынуждены отказаться от этого

дома, – произнес отец, вторя моим мыслям, помолчал немного и закончил: – Потому что я купил новый. Переезд, обустройство… и боюсь, моя дорогая, что мы будем просто вынуждены расширить штат прислуги. Столько хлопот, столько хлопот…

В гостиной повисла тишина, нарушаемая лишь треском поленьев в камине, но спустя доли секунды ее прорезал возмущенный вопль:

– Лорд Рейвен. Вы!.. Вы!.. Да как вы могли! У меня же нервы, у меня же сердце!.. Сядьте, Бога ради, сядьте и расскажите нам уже все. Ах, ну откуда, откуда у вас, мой дорогой, такая тяга к театральщине?! Это же просто бессердечно!..

И отец сел. И рассказал. Что к нему обратился один человек, предложивший сделку. Человек, наслышанный о финансовых талантах старого виконта, пожелал, чтобы виконт распоряжался всем свободным капиталом так, как посчитает нужным, а взамен – очень просто и справедливо – получает процент с полученной прибыли. Учитывая, что свободные капиталы у этого человека были более, чем внушительные, а нюх на выгоду у старого виконта с годами в практически нищете сделался только острее, за короткий срок он сделал на бирже столько, что теперь мог обеспечить своей семье достойное существование, что и поспешил сделать.

– Но кто, мой милый, милый, виконт? – спросила маменька, утирая слезы платочком. Слезы утираться не хотели и лились, лились, лились…

Отец перевел взгляд на меня и ответил то, что я уже и так знала:

– Герцог Тайринский.

Глава 17

Роль: верный подданный

Просыпаться на новом месте было странно. Я сама удивилась, насколько успела сжиться с маленьким особняком на Молочной улице, и действительно считала его домом, несмотря на то, что это было всего лишь съемное жилье.

Хотя новый дом роду Рейвен соответствовал куда больше.

Ему, конечно, далеко было до роскошных особняков высшего дворянства, но это было старое здание почти в самом центре города. Небольшое, но солидное и представительное, с настоящим садом, а не маленьким озелененным двориком, с высокой массивной дверью и тяжелым посеребрённым кольцом на ней. И даже от пылинок, кружащихся в воздухе, исходил дух родового гнезда. Хотя маменька утверждала, что от пылинок исходил совершенно иной дух. И Марианна, споро повышенная до экономки, теперь заставляла двух горничных полировать все поверхности до слепящего блеска.

Я никогда не видела матушку такой счастливой.

Она помолодела на десять лет и порхала теперь, как вечно юная фейри из старых легенд, и уже неделю мы не слышали про капли знаменитого доктора Вифля.

Глядя на нее, помолодел и отец. Он хоть и поглядывал на суету виконтессы со снисходительной усмешкой поверх очков, но чувствовалось, что он безмерно счастлив дать, наконец, жене то, чего она по его вине лишилась и то, что положено ей по праву.

Я не удержалась и в тот же вечер, когда была объявлена сногсшибательная новость, наведалась к нему в кабинет, где за запертой дверью потребовала мне все рассказать. Отец только улыбнулся.

– Ты знаешь, Эрилин, а герцог очень умный человек. Я ведь хотел отказаться от его предложения. Сделал бы он его, если бы не хотел жениться на моей дочери? Очень сомневаюсь. Нет, не мои финансовые таланты его привлекли, а желание обладать тем, что пока что мне принадлежит. И я сказал ему «нет». Тогда его светлость попросил меня прочитать предлагаемый контракт. Просто прочитать. И ты знаешь, что? Контракт был составлен по всем правилам. По всем правилам, Эри. Включая гигантские неустойки на тот случай, если из-за моего неразумного управления, герцог понесет значительные убытки. И вот тогда-то я не удержался… да и… как я мог все же упустить возможность сделать сразу двух моих любимых женщин счастливыми?..

Кьеру я о переезде сообщила мимоходом и заострять на этом внимание не стала. Он и без того выглядел таким довольным, что хотелось покусать. Просто так, из вредности. Впрочем, я и покусала, искренне наслаждаясь вкусом его кожи, силой мышц под зубами, губами и языком, и тем, что последовало за этими самыми укусами.

А вот на работе все было обыкновенно уныло и безрадостно. Единственным положительным моментом могло считаться только то, что наш отдел отремонтировали. Вот только лаборатория была загублена, полное восстановление займет еще неизвестно какой срок, множество ценных и не очень бумаг было уничтожено. А мне даже не осталось старых отчетов, за разбором которых я медитировала, когда нечем было заняться.

Мы с Тарном обошли всех запечатанных из присланных университетами списков, включая даже тех, кто жил не в Карваноне. Включая тех, кого я уже обходила после беседы с артефакторами. Ни один из них не являлся обладателем следа Живодера. Ни один из них в принципе не оставлял никакой магический след.

Надежда еще теплилась, поскольку до сих пор не было ответа от двух университетов. И дружественное государство таинственно молчало, не отвечая даже на магические послания с жаркой просьбой поторопиться. Впрочем, форсийцы всегда были легкомысленны и безалаберны…

Об этом я размышляла, направляясь к отделу этим утром, когда меня окликнули. Парень-посыльный сунул мне в руки несколько писем – почта только что была, примете, леди Рейвен? – и, не дожидаясь ответа, исчез, будто за ним полиция гналась.

И первое же письмо притянуло мой взгляд вычурной, будто позолоченной печатью с гербом и надписью – Форсийский университет магических наук. Я не утерпела, взломала печать тут же и жадно вчиталась в строки письма. А потом так и застыла, не веря своим глазам.