Рома едет в Кремль
Шрифт:
— А не прогуляться ли нам? — спросил меня в конце беседы гарант Конституции.
Отказываться я счел неприличным, и мы, тихонько выйдя из первого корпуса, в сопровождении охраны пошли по кремлевской брусчатке в сторону Спасской башни. Вышли на Красную площадь, прошли вдоль Кремлевской стены, захоронения в которой остались нетронутыми, и подошли к тому месту, где располагался Мавзолей.
Там, где было приземистое строение, за которым раньше было несколько могильных плит, теперь осталась лишь абсолютно ровная площадка. Она полностью повторяла контуры Мавзолея, причем была необычного ярко-красного цвета. На месте могильных плит
— Вот думаем, Роман Львович, что со всем этим делать, — сказал президент. — Пробовали залить сверху бетоном и трибуны построить, так бетон испаряется, настолько поверхность горячая…
— А вы Чубайсу поручите, Анатолию Борисовичу! Он же энергетик, живо применение теплу найдет. Кремль отапливать, например, можно будет. Все-таки расходы на содержание государственного аппарата уменьшатся…
— А что, замечательная мысль! Пусть-ка поработает Борисыч над альтернативным источником энергии… И вы к нам захаживайте, все-таки приятно иногда и с умным человеком поговорить. Ну что же, будем прощаться?
Глава государства пожал мне руку, но не удержался, обнял за плечи и сказал:
— Спасибо, Рома, тебе за все…
И эти слова были для меня лучшей наградой…
По дороге к Васильевскому спуску, где меня уже ждал мой водитель с сопровождающей машиной ДПС, я увидел мощную фигуру Алексеича. Он задумчиво смотрел на памятник Минину и Пожарскому.
— А что, Роман Львович, понравилось вам заниматься спасением нашей страны от лукавого?
— Да, знаете ли, Алексей Алексеевич, занятное это дело, но уж больно хлопотное. А самое главное, что никак не удается отличить, где реальность, а где что-то потустороннее.
— А вы и не напрягайтесь. Просто считайте, что все, что с вами произошло, происходит и будет происходить, — это реальность. Или наоборот — абсолютная фантастика. Так гораздо легче жить. Ведь мы с вами никогда не можем знать, что действительно существует в мире, а что является плодом наших мыслей. И, что самое интересное, никто наверняка этого не знает. Во всяком случае, здесь, на Земле.
И когда вам кто-то скажет, прочитав о ваших приключениях: «Рома, этого просто не может быть!», просто улыбнитесь ему, посмотрите внимательно в глаза и спросите: «А вы что, в этом абсолютно уверены?» Думаю, умный человек сам поймет, в чем дело. А другим наша книга будет просто неинтересна, не для них старались… И посмотрите на ваши часы, они все еще показывают семь сорок. Во всяком случае, дважды в день…
Указатель имен
Абашидзе Аслан — опальный политик, по версии авторов, срочно вызванный из Москвы в Грузию, чтобы возглавить Аджарию.
Абдулов Александр Гаврилович — по-настоящему большой и известный актер театра и кино. Похоронен на Ваганьковском кладбище.
Абрамович Роман Аркадьевич — друг Даши Жуковой, бывший чукотский губернатор, владелец лондонского футбольного клуба «Челси» и по совместительству человек, который, если верить мифическому существу Алексеичу (см.), сам того не подозревая, явился главным финансовым спонсором борьбы его тезки Трахтенберга (см.) и соратников против нечистой силы.
Адольф — удивительно, но факт: в 1980 году в Московском институте инженеров железнодорожного транспорта имени Ф. Э. Дзержинского учился молодой человек по имени Николай, а его папу звали, судя по данным
Алексеич (или Алексей Алексеевич) — почти всемогущее существо, в реальности существования которого авторы до сих пор сомневаются. Единственное, что удерживает их от попытки разоблачить главного героя и уличить его во лжи, — это опасение вызвать таким образом неудовольствие Алексеича. А это, судя по многочисленным свидетельствам очевидцев и рассказам людей, которым можно доверять, ничем хорошим не кончалось. А авторы придерживаются мудрой пословицы: «Береженого Бог бережет».
Алексей — он же Алексей Николаевич, водитель главного героя книги, в обычное время отлично справляющийся со своими непростыми обязанностями, но во время действия романа занесенный нелепой случайностью или просто капризом авторов в Италию в услужение к Эросу Рамазотти (см.).
Аман — персидский военачальник, который долго вынашивал идею уничтожения всех евреев. Был разоблачен Мордехаем (см.) и по приказу шаха разорван двумя лошадьми. С тех пор никому еще не удавалось истребить всех евреев, а сами они в память об этом событии отмечают праздник Пурим, и их священной обязанностью является напиться до такой степени, чтобы «не отличать Амана от Мордехая».
Ананидзе Жано — футболист московского «Спартака», которого комментаторы почему-то называют лишь по имени. По версии авторов — будущий министр по делам молодежи и спорта Грузии.
Андрюха — бывший друг и соратник полковника Дугушева (см.), предавший его при первой возможности.
Анимал Гитамович — директор казино «Мефисто», который сменил впоследствии имя на Иржи Попердел (ударение в фамилии на первом слоге). Это, впрочем, ему не помогло.
Аннушка — подруга Татьяны (см.) — героини романа, любовницы теледеятеля К. С. Шпица (см.), в квартире которой все забавы этого генерального продюсера с ней и происходили.
Архипов Сергей — в прошлом — президент «Русского радио», а сейчас заместитель генерального директора ВГТРК. Кроме всего прочего, известен и тем, что сделал то, чего никому до него не удавалось, — заставил главного героя книги похудеть на 32 килограмма в течение двух месяцев.
Аршавин Андрей — нападающий лондонского «Арсенала» и футбольной сборной России. Любимец питерских болельщиков и автор гола в ворота сборной Эстонии, описанного на страницах этой книги.
Байсаров Руслан — бывший муж Кристины Орбакайте, пытавшийся, как рассказывали авторам, ухаживать за Рогаликом (см.).
Бакатин Вадим Викторович — советский партийный и государственный деятель, первый секретарь одного из обкомов КПСС, секретарь ЦК КПСС, затем министр внутренних дел СССР, а с 23 августа 1991 года — последний председатель КГБ СССР.
Басков Николай — поющий блондин, который никак не женится на Оксане Федоровой…
Батинова Лена — лицо реальное. Соведущая главного героя книги на «Маяке». Люди удивляются, как они уживались в одной программе и почему ни разу не подрались.