Рома едет в Кремль
Шрифт:
Подполковник знаками показал нам отходить в глубь тоннеля, а сам взял приличный шматок взрывчатки, обложил его тремя гранатами и воткнул в середину этого устройства детонатор. Поставил на входную дверь магнитный датчик-прерыватель, который при ее открытии должен был подать сигнал на детонатор. Затем привел детонатор в боевое положение и установил замедлитель, чтобы тот сработал через десять секунд после сигнала. Все это устройство аккуратно поставил в мусорную корзину под столом, прикрыв сверху взятыми на столе бумагами. Проделав эти манипуляции, он еще раз оглядел помещение и присоединился к нам. В это время Цан колдовал над своим компьютером, закрывая прерванные им цепи электронных замков сейфа. Наконец дверь чуть шевельнулась, встала на место и щелкнула, а китаец жестом показал нам, что можно двигаться дальше.
Стальной коридор оказался длиной метров пятьдесят и вывел нас к герметичной двери, которая открывалась изнутри обычным поворотным механизмом. Шурик и Тыну стали вращать штурвал, и
Скорее всего, дверь, через которую мы вошли, была чем-то вроде эвакуационного выхода из помещения, которое было явно не предназначено для работы. В нем, похоже, ничего не менялось лет пятьдесят — шестьдесят. Большой стол с дюжиной стульев вокруг него, два дивана, оттоманка у стены, стоявшая между диванами, а перед ними — столик с антикварным телевизором — огромным кубом из ценных пород дерева с маленьким экраном, сантиметров десять по диагонали. Перед экраном была укреплена линза, наполненная водой, которая несколько увеличивала изображение. Я подошел к древнему прибору и повернул ручку на передней панели, поставив ее в положение «Вкл.». Некоторое время ничего не происходило, но через пару минут стала постепенно появляться черно-белая картинка. Отрегулировав другой рукояткой звук, я понял, что мы смотрим новости по РТР. «…Этим специальным подразделением была окончательно разгромлена так называемая „Многогранная“ ОПГ, длительное время скрывавшаяся в подземных коммуникациях, в свое время построенных на случай ядерной войны. Рассказывает командир спецназа ГРУ полковник Колобагин (на экране появился наш старый приятель с „Фрунзенской-2“): „Когда мы прибыли на захваченный бандитами объект, то обнаружили, что основная часть ОПГ уже уничтожена работавшим там спецподразделением. Сама же группа потеряла одного бойца, которого мы с ранением средней степени тяжести эвакуировали в военный госпиталь. Через некоторое время мы обнаружили убитого главаря „Многогранных“ так называемого Шейха Джамшуда. Далее, продвигаясь по маршруту работы спецподразделения, мы столкнулись с остатками так называемой „зомбийской“ ОПГ, которые были настолько деморализованы, что сдались без боя“. Круглое румяное лицо Колобагина исчезло с экрана, а дикторша продолжала читать текст: „Командир спецподразделения сообщил лично министру внутренних дел о том, что его группой в громадном хранилище под дном Москвы-реки был обнаружен так называемый „общемосковский общак“. И действительно, подразделениями МВД под командованием лично министра в числившемся затопленным хранилище были найдены огромные ценности. По некоторым оценкам, общая сумма их составляет более двух миллиардов долларов. А героическое спецподразделение продолжает выполнять свою задачу по очистке подземной Москвы от всякой нечисти. И о погоде. Через несколько минут о том, что ожидает жителей столичного региона сегодня днем, вам расскажет директор Гидрометцентра Роман Вильфанд“.
„Да, — подумал я, — знал бы мой тезка Вильфанд, что ожидает жителей Московского региона, особенно центральной его части, в ближайшие часы…“
Совершенно справедливо рассудив, что война войной, а прием пищи всегда должен быть по расписанию, я дал приказ личному составу разместиться за столом и достать остатки наших продуктов. Пока Рогалик и Жорик накрывали завтрак, я бегло осмотрел стоявший в углу комнаты довольно обширный буфет. Нижняя часть его была заставлена бутылками, на которых я увидел забытые уже этикетки „Киндзмараули“, „Хванчкара“, „Оджалеши“, „Цоликаури“… Никаких тебе акцизных марок и контрэтикеток, просто надписи „Самтрест“ и „Тбилвино“, а под названием напитка номера: № 22, № 23 и т. д. На всякий случай я попросил Шурика открыть одну бутылку, и тут нас постигло разочарование: вино было безнадежно испорчено и напоминало что-то типа вязкого гранатового соуса. Зато найденный нами коньяк „Тбилиси“, на этикетке которого не было даже даты, оказался превосходным. Выпив по рюмочке в целях поднятия аппетита, мы закусили деликатесный напиток тушенкой с немецким консервированным хлебом. А потом, проглотив по капсуле фенамина, мы запили его абсолютно не испортившейся за десятилетия водой боржоми. Вот только на дне у нее был небольшой осадок, что, впрочем, на вкусовых качествах не сказывалось…
Думаю, что наши пытливые читатели уже догадались, что на этот раз мы, по всей видимости, попали в комнату отдыха самого товарища Сталина. Я так и представлял себе его, в расстегнутом кителе, без сапог, лежащим на оттоманке и просматривающим специально для него транслируемую телепередачу и читающим книгу. Какая-то книга, кстати, лежала на маленьком столике рядом с лежанкой генералиссимуса. При этой мысли мне стало немного не по себе, но я отогнал грустные мысли о покойном тиране прочь и постарался сосредоточиться на том, что мы будем делать дальше. В это время раздался приглушенный стальными дверями взрыв, и наше помещение основательно тряхнуло.
— Все, хана „Триаде“, — сказал подполковник. — В кабинете и коридоре вряд ли кто-нибудь
— Как мы, китайцы, любим говорить, „Доверяй, но проверяй“, — сказал Цан. — У „Триады“ длинные руки, да и ноги тоже…
— Насчет рук не знаю, — сказал Рамиль, — а вот ноги они точно протянули, какими бы длинными они не были. Там, почитай, килограммов двадцать в тротиловом эквиваленте рвануло плюс еще гранаты…
— Итак, друзья мои, как говорил великий спортивный комментатор Николай Озеров: „Последние усилия спортсменов…“ Судя по данным Ивана Васильевича, а я ему верю, мы должны выйти отсюда и подняться на один пролет вверх, после чего сможем проникнуть в святая святых — главный траурный зал Мавзолея. Задача наша будет состоять в следующем: мы раскладываем наши талисманы вокруг саркофага (там для них есть специальные выемки) и смотрим, что будет происходить. А вот что будет происходить на самом деле, неизвестно никому, поскольку серьезно противостоять ленинской мумии за 85 лет не решался никто. Вы же знаете, что Сталина, хозяина этой комнаты, кстати, к примеру, без проблем вынесли в шестьдесят первом, а с Лениным что-то никак не получается. Вроде и власть сменилась, и люди в стране другие, а проклятие незахороненного вождя так и висит над нашей страной. И без Сатаны тут точно не обошлось. Вспомните, сколько препятствий, и каких, нам пришлось преодолеть. А осталось сделать всего один шаг. Но он, предупреждаю, будет самым трудным. Если мы боролись с приспешниками дьявола или просто бандитами, то сейчас встретимся, если говорить в соответствиями с их понятиями, с самим „смотрящим“ по нашей стране. Так что, как говорили в старину господа мушкетеры: „Один за всех!“
— И все за одного! — хором ответили мои верные соратники и стали в очередной раз проверять вооружение и амуницию…
Высокая дверь из мореного дуба, которая выходила на лестницу, ведущую к гробнице, оказалась не заперта. Это мне активно не понравилось, потому что теперь я в каждом беспрепятственном передвижении видел какой-то подвох. Тем не менее мы быстро поднялись по черным гранитным ступеням наверх и остановились у такой же черной металлической двери, которой, похоже, было суждено стать последней в нашем путешествии. Рамиль, шедший первым, повернул бронзовую ручку и потянул дверь на себя. Она мягко и беззвучно открылась, и мы увидели гробницу Ленина сзади, оттуда, откуда наблюдать ее могли лишь избранные. Мы вышли к саркофагу и обнаружили, что мумия находится чуть выше уровня наших глаз. Взглянув на свой „Ролекс“, я обнаружил, что он показывает 7.40. Достать талисманы! — дал я короткую команду.
Мои бойцы стали вытаскивать из карманов монеты, а Цан, вытащив свою из особого чехольчика, по своему обыкновению, кинул ее на гранитный пол. Рубль подпрыгнул, подобно мячику, затем еще раз, уже выше, а потом со свистом понесся к саркофагу, буквально воткнувшись в одну из ниш на пьедестале, которые я уже успел приметить. Я положил свой рубль в соседнюю нишу, а потом то же самое сделали Рамиль, Тыну, Шурик и Рогалик. Один лишь француз возился со своей алюминиевой монеткой, пытаясь затолкать ее в последнюю нишу, но она то выскальзывала из нее, то не влезала, то веревочка мешала. Наконец Рогалик не выдержала и, достав свой десантный нож, резанула по веревке.
— Ой, он горячий, — крикнул вдруг Жора и выпустил свою дырявую монету из кулачка, в который он было зажал ее.
Рубль, прыгая, покатился куда-то вниз, а мои бойцы кинулись за ним. Через минуту они вернулись абсолютно растерянными.
— Слушай, Львович, — сказал подполковник, — тут какая-то хреновня творится. Я сам видел, как рубль упал на гранит, а потом вдруг исчез. И там ведь ни одной дырки нет, а в щель между плитами отделки лезвие бритвы не просунешь!
— А вот насчет дырки вы ошибаетесь. Дырка есть, вот только она не где-нибудь, а в этом рубле была!
С этими словами я решительно достал уже один раз выручивший нас хромированный рубль Веры Григорьевны и точным движением положил его прямо в пустую нишу. Он лег туда так, как будто всегда был составной частью траурного мемориального комплекса. А после этого… После этого ничего не происходило. Не происходило это ничего ровно десять секунд. А потом мы увидели, что верхняя крышка саркофага из розоватого бронированного стекла начинает дрожать, причем с каждой секундой все сильнее.
— Сейчас лоппнет, — спокойно произнес Тыну, — перегите клаза!
Жора мгновенно поднял свой щит (не зря таскал его по подземельям), а остальные закрыли лица руками. Стекло верхней крышки и прозрачные боковые стенки саркофага со странным хрюкающим звуком разлетелись в пыль, которая осыпала нас, не причинив, однако, никакого вреда. А потом мы увидели, как небольшой лысоватый человечек, который, как утверждали, давно уже умер, сначала сел на своем ложе, а потом встал в позу оратора, сунув левую руку в карман, а правую обратив в нашем направлении:
— Вот вы, товарищи, — голос со знакомой по советским фильмам картавинкой, был абсолютно узнаваемым, — вы — обманутые представители рабочего класса, крестьянства, милиции и творческой интеллигенции. Вы оказались введены в заблуждение новыми империалистами. Вы подумайте, кто вам сказал, что где-то тут обитает дьявол? Мы — атеисты, в дьявола, равно как и в россказни церковников, не верим!