Роман о девочках (сборник)
Шрифт:
– И мне теперь не до братьев, – сказала девушка. – Я должна идти!
А у него опять, как вчера: сходни, порт, улицы города, витрины, вывески, магазины, рестораны, снова улицы… только нет той, вчерашней. Он ведь второй раз в городе, а вчера был вечер, и Бог разберет теперь – где она. Вот, кажется, здесь! Да! Все очень похоже, только почему-то это не дома, а только фасады, и на некоторых нарисованы окна и двери, а сзади стоят подпорки и леса, а некоторые панели уже сняты и ваяются прямо на земле, окнами вниз или сложены аккуратными штабелями.
Очень молодой человек стоял, раскрыв рот от изумления много шире обычного. Он закрыл
– Что вы здесь ходите, молодой человек?
– Я был здесь вчера. А сегодня ничего не узнаю! Здесь был магазин «Зонтики».
Человек проворчал что-то про то, что не надо слишком напиваться! И все-таки объяснил, что это декорации, что они очень давно стоят, и что их наконец-то стали ломать.
Молодой человек ничего не понял. Он стал жестами объяснять про зонтики, про девушку. Тогда человек рассердился и тоже перешел на язык жестов. Он взял какую-то железку и содрал целый лоскут с фасада, изображающего «Ателье мод», целый лоскут с нарисованной витриной и двумя манекенами.
– Теперь вы меня понимаете, месье? – спросил человек, но странный незнакомец смотрел куда-то в конец рисованной улицы, и навстречу ему шла девушка с белыми волосами и печальными глазами.
Они встретились как люди, которые знают друг друга много лет и не виделись, по крайней мере, год!
– Я уже не думала встретить тебя! Я здесь случайно. Я забрела сюда совсем не знаю зачем! Наверное, мне очень хотелось видеть тебя, и поэтому ты тоже пришел сюда!
А он совсем забыл про этот чудный маскарад домов. Она – здесь, значит, все, что было вчера, – правда, и он спросил:
– Comment ca va? [1]
И она ответила:
– Ca va [2] .
– А здесь какой-то странный человек ломал дома! – сказал он.
И они пошли рядом мимо слепых окон рисованных домов, и опять зазвучала музыка, и они остановились сзади стеклянной витрины, замазанной белой матовой краской.
Снова был вечер, еще лучше, чем вчерашний, и она спросила:
– Расскажи мне еще про Россию и о своем городе.
И он рассказывал – этот смешной молодой человек. А когда не хватало слов и жестов, он рисовал на стекле: вот появились мосты, потом их развели, а внизу появились два маленьких человечка – он и она. А потом картина ожила, и они оба были в Ленинграде и смотрели на разводящиеся мосты. Ни души, только они двое и белая ночь вокруг. Потом на стекле потекла Нева и много кораблей на ней, и опять [остались только] два человека – он и она. И опять ожила картина: черная Нева и корабли все в огнях, как в праздники всегда в Ленинграде. И зазвучала мелодия уплывающего города, им было так хорошо вдвоем, и он сказал ей по-русски:
1
Как дела? (фр.)
2
Нормально (фр.).
– Я тебя люблю.
И она ответила по-французски:
– Moi aussi! [3]
И вдруг картина расплылась и снова превратилась в рисунок на стекле,
– Я люблю тебя.
– Moi aussi!
И снова появлялись рисунки, и оживали, и снова они говорили друг другу хорошее. Наверное, он здорово умел рассказывать, а она еще лучше умела слушать, если они так одинаково видели его город и им слышалась одна и та же музыка.
3
Я тебя тоже (фр.).
А в это время – когда оживали картины на витрине, а потом снова становились рисунками и опять оживали, – пришли рабочие и стали кончать свою работу. Они валили на землю картонные дома и складывали их в груды или просто оставляли валяться на земле, и легкий ветер с моря шевелил разорванные лоскуты с остатками стен, дверей, окон, абажуров. Стучали молотки, скрипело дерево, рвался картон – умирал игрушечный город. Стук, треск и отрывистые фразы становились все громче, и вот уже с ними рухнула стена рисованного бистро, но они ничего не замечали. Для них двоих играла музыка, и они оба продолжали играть в свою замечательную игру около елки.
Потом кто-то из рабочих окликнул их негромко, кто-то пытался шутить, а еще кто-то жестом приказал им молчать, и все они тихо, боясь разрушить то, в чем жили эти двое, ушли. Хватит того, что они разрушили город. Но… что делать – работа есть работа. И остался один громадный пустырь и витрина с рисунками на нем и две фигуры около елки, которая так странно выглядела летом.
Вдруг она очнулась и взглянула вокруг и даже вскрикнула от удивления:
– Это как сон. Или мы грезим наяву!
Очень молодой человек тоже взглянул вокруг и сказал:
– Очень похоже, что мы действительно видели сон, один и тот же сон вместе.
– Неужели нам только показалось? Все-все?.. – спросила девушка.
– Это было бы очень печально, правда?
– Правда, – просто ответила она.
Города не было, но недалеко видно было море. И все показалось им не таким невероятным. Море! Что может быть надежней моря? И совсем недалеко виднелся порт и его корабль. А сзади послышались голоса, и целая компания моряков с его судна окружила их. Они возвращались на корабль.
Началась процедура знакомства. Моряки вели себя как джентльмены, ну, прямо английские лорды, галантно и чопорно. Они почему-то выстроились в шеренгу, поочередно подавали ей руку и произносили свои имена, иногда фамилии, при этом они выпрямлялись, подтягивались и многозначительно глядели то на девушку, то на очень молодого человека, мол: «Мы все понимаем, мы сейчас уйдем, мы мешать не будем!»
Это было похоже на какую-то отрепетированную сцену, и девушка даже рассмеялась. Тогда все облегченно вздохнули, а кто-то с притворной грустью сказал:
– Да! Я бы тоже опоздал на корабль. С большим удовольствием!
– Новичкам всегда везет – в карты, на бегах и в любви.
– Вы не думайте, девушка, что он уж очень хороший. Просто он новичок!
Она ничего не понимала, но парни ей нравились, они ничего не сказали особенного и смешного – просто они были хорошие парни.
Потом они попрощались и ушли, только кто-то крикнул:
– Ты все-таки возвращайся на корабль вовремя. Второй раз старик не простит. Вы, девушка, через час гоните его в шею! Ладно?