Роман о камне
Шрифт:
«Леди и джентльмены, пристегните ремни Наш самолет прибывает…» — раздался уверенный вежливый голос стюарда Уф…
Наконец, колеса мягко коснулись земли, и огромное тело «Боинга», пробежав некоторое расстояние, замерло, как утомленный скакун.
Я вздохнула и оторвала холодные потные ладошки от мокрых подлокотников.
В общем, спокойный, совершенно ничем не примечательный перелет из одной жизни в другую, полную приключений и опасностей».
Чемодан, конечно же, нашли не сразу. (Да и какого порядка можно ждать от служащих в стране, где даже от человека находят лишь кусочек!) Наконец, его вытащили откуда-то сбоку и водрузили на транспортер. Джоан ухватилась за него и поволокла по залу, качаясь на тонких шпильках модных итальянских туфель.
Аэропорт был забит пестрой толпой. Люди сидели на скамейках, стояли галдевшими группами, а некоторые даже лежали. Через несколько секунд выяснилось, что Колумбия очень огромная страна. Очень.
Один не совсем трезвый джентльмен все время порывался спеть какую-то песню, но дальше первой фразы не шел, повторяя одни и те же слова. Видимо, английский язык был сложен для него, но он с завидным упорством хрипел:
— Ай лав ю, май беби… Ай лав ю, май беби…
«Джентльмен» в расстегнутой до пупка рубашке остановился перед парнем с окровавленными бинтами на голове, снова и снова повторяя:
— Ай лав ю май беби… ухмыляясь и протягивая к нему руки. Тот сидел, застыв в одной позе, не обращая на певца никакого внимания.
Маленькая девочка в белом платье, с воздушным огромным бантом в черных волосах, плясала перед толстой мулаткой. Та улыбалась белозубым ртом и хлопала в ладоши, раскачиваясь из стороны в сторону, как бы помогая малышке…
Чуть подальше, размахивая руками, о чем-то громко спорили мужчины. Вопрос, очевидно, был неразрешимым, и наконец, один из них, исчерпав все аргументы, треснул соперника кулаком по макушке. Началась всеобщая свалка. Крик стоял невообразимый. Захлопали выстрелы, пронзительно залились трелью свистки дежурных, топая, пробежал наряд полицейских.
Нет, подальше, подальше!.. Еще не хватало получить случайную пулю прямо в аэропорту!
Поздравляю тебя, Джоан! Именно сюда ты мечтала попасть всю свою жизнь! Веселая страна, веселые люди!
Она поспешила выбраться на площадь из этого сумасшедшего дома.
Толпа с корзинками, баулами, детьми, птицами в объемных клетках, поросятами в мешках осаждала старенький, знавший гораздо лучшие времена автобус, на котором висела табличка с короткой надписью: «Картахена». В нескольких метрах стоял такой же монстр с грязными стеклами и облупившейся краской. «На кладбище машин в Нью-Йорке таких ископаемых наверняка нет!» — подумала Джоан и замерла, пытаясь сообразить, куда же ей направиться. Оба чудовища не вызывали доверия вконец истерзанной девушки. Хотелось рыдать… «Не сметь! — приказала она себе. — Анжелина не плакала НИКОГДА!»
Великан носильщик с бляхой привлек внимание своей приветливой улыбкой. Увидев тяжелый чемодан в руках у леди, он, надеясь заработать несколько центов, а если очень повезет, то и доллар, всем своим видом выражал готовность помочь и тащить — за хорошую, разумеется, плату — ее чемодан хоть на руках, и хоть до самой границы.
Джоан остановилась рядом. Тот расплылся в еще более счастливой улыбке.
— Скажите, будьте любезны, где автобус на Картахену? — спросила она, явно не собираясь расставаться в ношей.
— Не понимай, — равнодушно ответил носильщик, лицо его моментально изменилось, улыбка пропала, и он стал похож на сонную рыбу.
— О, господи, — вздохнула Джоан и потащилась к первому автобусу.
Потный Ральф носился по площади с книгой под мышкой, заглядывая в лицо каждой женщине. Он приставал ко всем с одним и тем же вопросом: «Самолет из Нью-Йорка прилетел уже?», но люди проходили мимо, не отвечая.
Что за дурацкая страна! Хоть бы кто-нибудь выучил нормальный язык!
Джоан только что отошла от носильщика, как перед ним вырос толстяк. Губы великана поползли к ушам…
— Буэнос диас, сеньоре!
— Скажите, а самолет из Нью-Йорка уже прибыл?
— Не понимай, — ответил тот уже с нескрываемой злобой и отвернулся, процедив сквозь зубы:
— Pinga note 4 .
Высокий худой человек в черном плаще стоял чуть в стороне и ждал, куда же, наконец, пойдет эта курица, которая чуть не скукожилась в самолете.
Note4
Pinga (исп.) — сволочь.
Толстый усатый водитель как раз собирался сменить табличку, когда странная женщина в теплом пуховике, который она напялила, несмотря на тридцатиградусную жару, подошла и стала что-то бормотать по-английски.
— Скажите, этот автобус идет в Картахену? Джоан почти не надеялась получить ответ и оказалась совершенно права. Шофер смотрел на нее, выпучив глаза. Она достала из сумки разговорник и, коверкая испанский, попыталась повторить вопрос.
— Он вас не понимает! — услышала несчастная за спиной и оглянулась.
Перед ней стоял тот самый сосед по самолету и вежливо улыбался.
— Вы говорите по-английски? Это замечательно! — (А он не такой уж и страшный!) — Скажите, пожалуйста, это автобус в Картахену? — в который раз спросила она.
— Да, в Картахену, — «мексиканец» бросил быстрый взгляд на табличку, которую устанавливал водитель. — Прекрасно.
Мужчина любезно подхватил ее чемодан и легко забросил на крышу автобуса.
— Спасибо. Большое спасибо, — Джоан была очень благодарна своему спасителю. Она ввалилась в салон, не заметив новой надписи на картонке,
— «Кастильо-де-сан-Филипе».
Ральф внимательно осмотрел весь салон автобуса, идущего на Картахену, но «сестрички» не нашел. Он снова выскочил на площадь, и тут перед носом его проплыло лицо Джоан, которая преспокойно устроилась у окна кастрюли, идущей совсем в другую сторону! Ральф еще раз для верности взглянул на портрет и заорал вслед уходящей машине:
— Эй, это не тот автобус, мисс Уайлдер! — он пробежал несколько шагов. — Черт! Это же не тот автобус!