Роман Обвиняемый
Шрифт:
– Как тебе таксист? – спросил Олег.
Лена сделала большие глаза, удивилась:
– Почему ты спрашиваешь?
– Извини, я все слышал, не сердись, – объяснил он. – Я просто хочу знать о тебе больше.
– Зачем?
– Да так… Интересно. У меня никогда не было девушки.
– А-а, ты про это!.. Да козел он, этот чернявый. Горячий, но недолгий! Я и получше видела.
– И много их у тебя было?
– Твое какое дело? Много. Лежи и помалкивай.
– Ты сама-то кто, откуда?
– Министра Протасевича знаешь? Это мой отец. Я живу с ним в Ново-Огарево, по соседству с президентом Селезневым.
– Быть не может! – Олег подскочил на кровати. – Я много раз видел его по телевизору, очень уважаемый дядька. Ты – его дочка? А я тут с тобой… по-простому… Я же должен тебе «вы» говорить!
Лена засмеялась.
– Даже не думай, ты что? Ни в коем случае! И привыкай: жить ты будешь у меня, потому что ты мне понравился. А папа против не будет: он мне все разрешает.
– А мама?
– А мамы у меня нет. Она была сенатором, но ее по ошибке убили вместо папы накануне выборов в Думу в декабре 99-го.
У Олега даже голова закружилась: подумать только, он будет жить в доме самого Михаила Яковлевича Протасевича, самого министра водных ресурсов России. Такая возможность дается не каждому и не всегда. Однако домой, на Варшавское шоссе, он возвращаться не собирался, поэтому жить ему было негде, и резиденция министра все же лучше, чем улица.
3
Прошло около месяца. Олег все еще продолжал лечение, но скоро готовился к выписке. Однако идти ему было некуда, поэтому, лежа в палате, он многократно обдумывал предложение Лены насчет жизни в Ново-Огарево и эта идея начинала ему все больше нравится. А Лена навещала его каждый день и однажды поняла, что хочет за него замуж. Это было против воли отца, так как министр подыскивал ей заморских женихов вроде шейхов или наследных принцев; рассматривались также олигархи, мультимиллиардеры или на худой конец просто дворяне, а здесь простой парень без роду и племени, он никак не мог стать министерским зятем. Когда отец вернулся из очередной заграничной поездки, Лена выбежала ему навстречу.
– Папочка, привет, как я соскучилась! – повисла Лена у отца на шее.
– И я по тебе очень скучал, – поцеловал ее отец. – Как ты тут без меня?
– Папа, я должна тебе сказать… только ты не ругайся, хорошо? В общем, я решила выйти замуж. У меня и жених есть.
– Лена, у нас же с тобой был договор, что ты выйдешь замуж за иностранца. И хотя я тебе ни в чем не отказываю, в данном случае я готов подумать.
Лена подлизалась к отцу.
– Ну, папочка, пожалуйста. Я не хочу иностранца, меня и русский вполне устроит.
– Что за парень хоть?
– Я нашла его на улице. Он стал жертвой хулиганов. А я его отвезла в больницу и уже почти месяц лечу. Каждый день.
– Что он из себя представляет?
– Парень из обычной русской семьи, сирота, которому негде жить. Я хочу, чтобы он жил с нами как мой муж.
– И вы что же, день свадьбы назначили?
– Нет еще. Он пока не знает, что я за него замуж хочу.
Протасевич позвал домработницу и велел приготовить им с Леной обед. После чего девица упорхнула на танцы.
На танцы в клуб она явилась в сопровождении трех подруг. Впрочем, вряд ли эти девчата считали Ленку Протасевич своей подругой. Подругой ей была Кристина, а все остальные, скорее так, знакомые. Все они разбрелись по парам, Протасевич же взяла себе в пару Сашку Лосева – парня тридцати лет, ранее неоднократно судимого, а потому «с понятиями». В общей сложности он провел за решеткой половину своей недолгой жизни, а первое хищение совершил еще во втором классе. Он ходил такой синий от наколок, что лучше не раздевай. Лосев был тем первым счастливчиком, которому отдалась начинающая Лена шесть лет назад. Встретившись сейчас, их губы сплелись в крепком, но наигранном поцелуе.
Вдруг Лена вскочила на сцену к ди-джею и взяла микрофон
– Уважаемая публика, прошу внимания! Все вы знаете моего отца, известного министра Протасевича! Есть ли у вас какие-нибудь вопросы к моему драгоценному папочке? Спрашивайте – я ему передам, а на какие смогу, отвечу сама! Ну?
Публика молчала, приняв ее слова за шутку.
– Раз вопросов у вас нет, тогда смотрите! Эй, Лось, давай ко мне!
Нет, они все-таки казались очень разными, папа и дочка. Один – уважаемый чиновник, занимающий важный государственный пост, бесспорный авторитет, человек высоких моральных устоев; вторая – простая раздолбайка, гулящая, путающаяся с уголовниками. И как она танцует, господи! Вызвав Лосева на середину площадки, она то приседала, то выгибалась, то подвигалась к нему передом. А то и вовсе стала бесстыдно изображать половой акт. Лосев ответил ей тем же, и они оба стали нагло тереться друг о друга. Впрочем, Лена быстро закончила танец и упала на руки Лосеву. Парень ее подхватил, и они оба умчались из клуба.
Чуть позже Кристина со своим спутником тоже покинут клуб и на улице, в темноте за углом они увидят, как стоя совокуплялись две фигуры. По мелькавшим фрагментам одежды и волос барышни подружка узнает Протасевич.
Утром Кристина еще спала, когда к ней пожаловала Лена. Кристина набросила халатик и подошла к дверям. Испуганно спросила, кто там.
– Это я, подружка! – крикнула радостная Протасевич – Открывай!
Кристина щелкнула замком. Лена затушила сигарету и проследовала за подругой.
– Что ты вчера унеслась так рано? Не понравилось разве?
– Я не одна ушла, а с Левой.
– Он мне потом сказал, что ты бросила его одного, а сама ушла. Нехорошо.
Кристина обратила внимание на то, что Лена в той же одежде, что и вчера.
– Ты что, не ночевала дома?
– Нет. – Лена раскинула руки. – Только не спрашивай, где я была.
– А что говорит твой уважаемый папочка по поводу твоих не ночеваний дома?
– Я совершеннолетняя, что он скажет? Он знает, что я курю и не ночую дома.
– Зачем ты пришла?
Лена удивилась.
– Как это – зачем? Я пришла к тебе в гости. Ты мне не рада?
– По правде сказать, Лена, я боюсь с тобой дружить. Меня наша дружба стала напрягать.
– Ну, как хочешь, – только и сказала в ответ Протасевич.
4
– Папочка, – Лена поцеловала отца в щеку, – я сегодня иду на день рожденья, так что рано меня не жди.
– Ты ночевать-то придешь?
– Обязательно, – заверила Лена.
Принесли ее в дупель пьяную среди ночи, она лежала на плече у Лосева. Отец уже спал и не видел этого безобразия.