Роман с Хаосом
Шрифт:
— Счастье? — продолжал надрываться я. — Да я был счастлив здесь, скучая месяцами в Комплексе! Пока не появился ты, ублюдок! Как теперь выкинуть из жизни эти сумасшедшие три недели? Мы сделали тебя человеком, а ты превратил нас из людей в… в… Не знаю, во что!
— Он позволил нам подняться на одну ступеньку выше, — тихо сказал Дастин. — Мы поверили в себя, почувствовав, что можем приспособиться к любому изменению, понимаешь? Психика стала гораздо более гибкой, наверное как ни у кого на Земле. Если я останусь — сдохну от скуки. Это как наркотик. Я просто привык… Тоска заест. Тебя кстати, тоже, когда осознаешь, какие возможности
— Убирайтесь! — злобно выдохнул я. — Катитесь с глаз долой! Бедная Вселенная — новоявленный демиург с ассистентом, не имеющим даже колледжского образования! Валите, творите миры! То-то будет удивления у нашей дальней разведки, когда десант обнаружит планету, населенную Пятачками! Цивилизация мультяшечных свинок! Мотайте отсюда!
— Отлично, — Сергей встал. — Последнее слово сказано. Дастин, нас выгоняют. Только есть одна, последняя деталь. Как ты объяснишь своему начальству бесследную пропажу напарника? Ведь будет расследование. Вдруг ты его убил?
— Сгинь, — поморщился я, выдохшись. — Делай как хочешь. Это уже твоя проблема, как обустроить исчезновение Дастина. Жаль, что все так кончилось…
— Моя — так моя, — легко согласился Сергей. — Но гляди, слово не воробей. Ладно, счастливо оставаться. Возьми на память — пригодится.
Он протянул на раскрытой ладони маленький золотой ключик на золотой же цепочке. Я бездумно взял и повесил на шею. Усмехнулся:
— Тот самый, из сказки про Буратино? Все, идите. Никаких сопливых прощаний. Пока Дастин. Наверное больше не увидимся.
Напарник (бывший…) быстро и сильно пожал мне безвольную ладонь и они вдвоем вышли в коридор. Я постоял у окна, наблюдая как большие черные вертолеты, явившиеся из города приземляются на посадочную площадку у самых стен сверкающего металлом и стеклом здания. Выругался, пошел на кухоньку, снова включил кофеварку. Дождался пока закипит. Мысленно проклиная все сущее, поплелся обратно — надо бы привести себя в порядок, форму одеть чистую…
Возле раскрытой двери в комнату валялась импульсная винтовка.
— Что за дьявольщина?
Я поставил кофеварку на пол, поднял оружие, осмотрел. Система автоприцела включена, счетчик отмечает, что из двадцати четырех зарядов пять израсходованы.
По спине пробежал очень нехороший холодок.
Войдя в наше скромное жилище я застыл. Опрокинувшись на кровать, в совершенно неестественной позе, лицом вниз, лежал Дастин. Или нечто, в точности копирующее моего сгинувшего друга.
На спине поддельного трупа — три обгоревших отметины от выстрелов. Еще две на стене: пластик панелей обшивки обожжен и проплавлен. Неровные дыры чуть дымятся.
— Ах ты… — с трудом выдохнул я, сжимая винтовку — Ах ты паскуда! Слово, значит, не воробей…
В таком виде меня и застали офицеры службы безопасности, поднявшиеся в административный корпус.
ИТОГ
Выдержка из докладной записки начальника отдела внутренних расследований колонии «Кесария» (Афродита, система Сириуса) Вальтера Ф. Бергхофа инспектору по особым делам Внесолнечной колониальной Администрации Наталье Б. Ельцовой.
Подано 14 апреля 21.. года.
…проводящееся колониальной полицией и Особым отделом «Норд» расследование по делу об исчезновении подследственного Федора А. Литвинова из здания Управления Охраны Правопорядка колонии «Кесария» к настоящему времени не привело к позитивным результатам.
Компьютерная система безопасности здания не фиксировала в ночь с 11 на 12 апреля сего года никаких посторонних вторжений на охраняемую территорию Управления и не отмечала, что заключенный покидал здания самостоятельно или же с посторонней помощью. Свидетельские показания сотрудников Управления и непосредственной охраны тюремного корпуса в основных деталях расхождений не имеют: по результатам вечерней поверки после 23:00 земного стандартного времени все заключенные, включая Ф. Литвинова находились в камерах, что подтверждается соответствующей документацией и данными компьютера.
При осмотре индивидуальной камеры где содержался подследственный ничего экстраординарного замечено не было, кроме имеющей неясное происхождение отметины на стене — в виде замочной скважины размером 0,5х0,2 мм., глубиной 5 мм., и надписи, вероятно выполненной самим Ф. Литвиновым, при помощи графитового мелка: «Розенкранц и Гильденстерн живы!»…
СЧАСТЬЕ ОБЫКНОВЕННОЕ, ОДНА ШТУКА
(FORTUNA VULGARIS, UNA)
Сказка про Героев
«Жизнь как зебра: черная полоса, белая полоса, черная — белая, черная — белая… А потом — задница».
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Студентка и пришельцы
26 ноября 2000 года,
Санкт-Петербург, Россия.
Они маялись возле дверей кафе «Рядом с Казанским». Ожесточенно спорили, махали руками, совершенно не обращая внимания на замерзающих прохожих. Прохожие, впрочем, тоже игнорировали двух разошедшихся иностранцев — мало ли, чего люди не поделили. В нашем любезном Отечестве отношение к человеку из-за границы трепетное — они же «немцы», немые, по-человечьи не говорящие, значит, достойные жалости и сочувствия. Блаженные, одним словом.
Двое таких блаженных попали в мое поле зрения на самом углу Невского и Малой Конюшенной отнюдь не из-за неадекватного поведения и громкой англоязычной речи. Выряжены странно: никакой нормальный буржуй не станет носить потрепанные куртки-пилоты и камуфляж явно российских раскрасок. У меня брат учится в Военно-медицинской, и на его примере я давно научилась отличать зеленую или серую отечественную полевую форму от бурых натовских образцов.
Заблудились они, что ли? У обитателя государств, расположенных западнее польско-белорусской границы, мозги повернуты к миру не лицом, а стороной прямо противоположной. Буржуины твердо убеждены, что полагаться на зрительную память не следует. Лучше довериться глянцевым путеводителям или подробным картам городов. Я бывала в Израиле и в самый же первый день сама, без всяких экскурсоводов и помощи прохожих, нашла дорогу от Иерусалимской Храмовой горы к гостинице, расположенной на самой окраине города — просто запомнила путь. Иностранный человек, наоборот, заплутав в чужом мегаполисе, растеряется, сохраняя наивное убеждение, что все обязаны ему помогать — государство, полиция, турфирма, руководитель группы и мирные туземцы.