Роман с Любовью

Коллектив авторов

Большей идиоткой я себя еще не чувствовала. Роман секунду с удивлением смотрел на Варвару, потом неуловимо изменился в лице и деловым тоном проговорил:

— Здравствуйте. Очень приятно, Роман.

— Вы проходите, Роман, проходите. — теперь Варя улыбалась ему во все тридцать два зуба. — Не стойте на пороге. Что это у вас, шампанское? Ой, очень кстати.

И уже потянула руку, но Роман убрал шампанское за спину и прошел мимо нее в дом. Оглядел кучу стройматериалов:

— Любовь Ивановна, я вижу, все подвезли?

— Да, — кивнула я, чувствуя, что

краснею.

Ситуация была нелепой до крайности.

— Ну что же вы в коридоре? — опять вмешалась Варя. — Пойдемте поужинаем. А вы водителем работаете, да? А я тоже… кхмм… тут работаю. В одной солидной фирме бухгалтером.

И под руку его. Честно?! Вот это уже было…

— Прошу прощения, — он ловко отцепил Варькину руку. — Я спешу.

Положил шампанское и конфеты положил на сложенный стопкой ламинат и повернулся ко мне:

— Любовь Ивановна, это вам шеф передал. Просил извиниться, много дел было вчера.

— Ну что вы, — я отвела взгляд. — Ничего страшного, передайте шефу спасибо.

— Обязательно передам.

Он оглядел меня жарким взглядом, развернулся и пошел к выходу. Уже у самой двери, он ухитрился быстро меня поцеловать и шепнуть на ухо:

— Увидимся завтра.

Потом чопорно попрощался:

— Всего доброго, Любовь Ивановна.

А я… Вот сейчас я ему все простила.

Но оставалась еще Варя. И не успела я закрыть за Ромой дверь, как она спросила:

— Колись, подруга, кто у него шеф?

Глава 17

Ему простила, а вот Варваре нет.

Это я в школе была робкая девушка, которой было проще сделать чью–то работу, чем отказать. И чересчур ушлые подружки весьма неплохо пользовались моей слабостью. Но с тех пор многое изменилось. Я отрастила зубы! Нет, зубищи!

Кому я вру? Нет у меня никаких зубов. Так, молоденькие клычки порой прорезаются, но разве они напугают такую хищницу, как Варвара? Вряд ли. Я и в библиотеку пошла работать только потому, что там пусто. Если туда и приходят люди, то такие же робкие неудачники, как я сама, прячущиеся от токсичных собратьев, предпочитающие промолчать и стерпеть, лишь бы не ввязываться в скандал. Раз, два, три… Вот так капля за каплей теряя себя.

— Эй, Любка, ты в астрале, что ли? — перед моими глазами появились ухоженные, с хорошим маникюром Варькины пальцы. Она ими неприятно щелкнула, выводя меня из оцепенения. — Первый–первый, я второй! Прием! Как слышно?

— Что? — тряхнула головой я.

— Еще раз для тех, кто в нирване: кто у нас шеф?

И давняя знакомая плюхнулась на диван, даже не удосужилась посмотреть, что теплое место давно занято Кнопкой. Кошка подскочила и, выгнув от неожиданности спину, зашипела на непрошенную гостью.

— Брысь! — шикнула на Кнопу Варька и брезгливо отряхнула с дорогой юбки несуществующую шерсть.

Вот такие хищницы, как Воронина, идут по головам. Сначала подруги с их ни в чем неповинными, просто оказавшимися на пути, кошками, потом Романы и прочие приближенные к телу «денежного мешка» служащие, а на вершине торта вишенка, роль которой и исполняет

тот самый шеф, о котором так старательно меня сейчас стараются расспросить. Конечно, мне наплевать на кого работает мой сосед, но мне не все равно, что будет с Романом. И Кнопку я люблю. И жизнь свою ценю с некоторых пор. Если нужно за все это сразиться с крутым монстром, то, пожалуй, пришло время отрастить самые настоящие клыки.

Больше я никому не позволю себя использовать.

Я прошла к стенке, достала из спрятанного там пакетика кошачью витаминку и позвала:

— Кис, кис–кис–кис…

Кнопка с благодарностью приняла угощение, фыркнула в сторону Ворониной и с гордо поднятым хвостом удалилась на кухню. Я же сложила на груди руки и уже совсем другим взглядом посмотрела на Варьку.

Многие детали бросались в глаза, но сила привычки просто непреодолима, и, вместо того, чтобы акцентировать внимание на важных элементах, я безропотно воспринимала лишь слова. Маникюр, одежда, чемодан, который стоит как три моих зарплаты — и это не полный перечень. Прическа, макияж, ухоженная кожа, отбеленные зубы и непривычно высокая грудь. Да, если приглядеться, то Варька состояла из кем–то проплаченных фрагментов, фактически целиком превратившись в товар. А как же душа? Она забилась куда–то в угол, как нечто ненужное или, как сейчас говорят, нерентабельное.

Нет, я не хотела такой жизни. Я не готова за кусок вкусного корма и лоскуток модной тряпки заплатить собой. И мне комфортно сохранить свою простую незатейливую жизнь, хочется дарить искренние эмоции окружающим. Такие, какие они заслуживают. Это мой выбор! Единственное уточнение: я больше не намерена быть жертвой. Если для того, чтобы отстоять права на свой крошечный мирок, нужно воевать, значит, я выбираю войну.

Еще мне очень не хотелось отдавать Варьке Романа даже на время, и за Кнопку было обидно. И все же я медлила, потому что выгнать на улицу человека, оказавшегося в трудной ситуации, это как–то неправильно и подло.

Кошка прыгнула на небольшой столик в прихожей и уронила сумочку, которую Воронина так неосторожно оставила в прихожей. Все содержимое высыпалось на пол. На груде косметики, флакончиков с духами, документов и каких–то листочков лежала толстая пачка новеньких купюр весьма приличного номинала. Мне такую сумму пришлось бы собирать годами.

Ого!..

Кстати, об эмоциях… Кстати, о словах…

— Значит, в гостинице дорого? — очень медленно и тихо произнесла я. — А ты работаешь? Бухгалтером? В солидной фирме?

Воронина отвела взгляд.

— И на сколько бы растянулась та пара дней, о которой ты говорила?

Варька тряхнула головой, отчего идеальные локоны рассыпались по плечам, и поднялась.

— Да, работаю! Я рассталась с любовником, у которого жила! А большой город, большие траты! Знаешь, сколько стоит, снять квартиру? — выпалила она.

Что и требовалось доказать — хищницы всегда переходят в нападение, если чувствуют, что перед ними слабак, и всегда притворяются несчастными или обиженными, если перед ними сильный.