Роман с закрытыми глазами, или Каждое мгновенье о любви
Шрифт:
– Почему ты не на машине? – серьёзным отцовским тоном спросил он.
– Я вчера попала в аварию, она почти не на ходу, – тихо ответила Афродита.
Тут Татьяна подняла руки вверх и заохала:
– Как в аварию? Что случилось? Ты не пострадала?
– Нет, как видите, я абсолютно цела. Столкновение было небольшое. Не смогла заставить машину остановиться во время вчерашней метели, – Афродита пыталась пошутить, но шутка не удалась.
– Да куда тебя понесло! Передавали же по радио штормовое предупреждение! – завопила Татьяна.
– Признайся, наверняка ты гнала, прозевала и начала поздно тормозить на высокой скорости, – с ехидной улыбкой спросил отец.
– Да нет, всё было не так. Я начала тормозить
– Да ладно заливать-то, – продолжал ехидничать Сергей.
– Да что я вам буду сейчас доказывать! – возмутилась Афродита и встала из-за стола. – Всё равно по-вашему я во всём всегда виновата! Всё равно вы ни за что никогда не встанете на мою сторону! Всё равно я всё всегда делаю не так! Всё равно я – ничтожество, никчёмный человек! Я это слышу всю свою жизнь – спасибо, усвоила! И знаете что? Я не снимаю с себя вины и ответственности за происходящее! Только зачем же меня добивать и втирать в самую грязь, чтобы было ещё хуже?
– Что ты несёшь? Опомнись, дура, ты… – злобно пробормотала Татьяна.
– Я ещё не договорила, – прервала Афродита и продолжила: – Вы всю жизнь подгоняли меня под свои идеалы, считая меня своей собственностью, которая обязана жить по вашим правилам и не позорить вас перед родными. Простите, не вышло! Я не замужем, у меня нет детей, как положено вашей дочери «по статусу» и, представьте себе, у меня высокая должность, хотя это не важно. Я путешествую одна и с удовольствием провожу время, беседуя с геем! Я вам определённо не подхожу, вы мечтали не о такой дочери, но, извините, так вышло, что я родилась у вас! Неужели же за тридцать лет невозможно понять, что я отдельная личность со своими интересами и желаниями? Что я могу быть другой, нежели вы себе намечтали! Неужели же нельзя если не принимать, то хотя бы уважать меня и мои желания? Я честно делала это по отношению к вам всю свою жизнь, терпя унижения и оскорбления, а сейчас не могу больше! Простите, наболело!
– Что ты несёшь? Ты в своём уме? – повторяла Татьяна с безумными глазами.
– Почему я должна терпеть такое отношение только потому, что вы мои родители? – продолжала Афродита, не слушая мать. – Это напоминает поговорку: «Если бы собака научилась говорить, то человек бы потерял последнего друга». Вон Ранси виляет хвостом и всегда к вам бежит, даже если вы на него сердиты! – Ранси в это время изображал поведение, абсолютно противоположное тому, что описала Афродита. Он сжался в углу и испуганно смотрел на хозяев. – Но это же несправедливо! Унижать человека и ждать, что он так и будет всю жизнь тебе предан и будет тебя любить, потому что ты сделал подвиг и родил его! Я так больше не могу!
С этими словами Афродита вышла из кухни и стала одеваться, чтобы уйти.
– Одумайся, дура! – доносилось из кухни.
– Куда пошла! – кричал Сергей, подбежав и схватив Афродиту за рукав.
Афродита взглянула в его глаза. Они были абсолютно стеклянные, в них читалась злость и ярость. Казалось, он сейчас готов замахнуться и врезать чем-нибудь дочери по лицу. Девушка пришла в ужас от этого зрелища. Наверняка его глаза были всегда такими, когда он злился на неё, но только Афродита их не видела – она была в шкафу за плотно закрытыми дверями. Сейчас же она почувствовала столько разрушительной силы в нём, что мурашки пробежали по костям. Она резко дернула руку, вырвалась и быстро выбежала на лестничную клетку. Ждать лифт было невозможно в этот момент, Сергей однозначно пытался бы её задержать. Афродита побежала вниз по лестнице на огромной скорости, перелетая через ступеньки. Сергей за ней не погнался. Девушка услышала удар захлопнувшейся двери.
Слез не было, не было ни расстройства, ни печали, ни напряжения внутри. Дышалось легко. «Странное ощущение, – подумала Афродита, – я никогда не позволяла себе таких откровенных монологов, а если бы позволила, то наверняка бы сама после этого билась в истерике. Я так думала, поэтому и молчала. Получилось же, что всё наоборот: я чувствую невыразимое облегчение, будто грозовая туча, нараставшая во мне всю жизнь, сейчас пролилась свежим дождём». Девушке нравилось это ощущение. В этот момент она вспомнила запись в блокноте Хосе о проточности, которую она не понимала. Теперь же она чётко чувствовала в себе эту проточность, которая и придавала лёгкость и воздушность душе и телу. Ей не было жаль родителей, не было жаль себя, не было обиды – Афродита чувствовала себя сплошным потоком, гармоничным и естественным в сложившихся условиях. Обычно поездки к родителям забирали всю энергию так, что, вернувшись, Афродита могла только пить вино и смотреть телевизор. Теперь же другое дело: она полна энергии и лёгкости, ей непременно хотелось заняться чем-то активным прямо сейчас. «Так, сегодня суббота, надо подумать, чем заняться! Танцы, точно!» – решила девушка и радостная поехала танцевать, заскочив домой переодеться.
В этот вечер Афродита снова танцевала, как пять лет назад, отдавая себя полностью латинским мелодиям и партнёрам. Не чувствуя усталости, она погружалась в одну танцевальную историю за другой, связывая себя на три минуты с разными людьми. «Эти три минуты – как мини-жизнь, – думала в перерывах между танцами Афродита, – со своей завязкой, историей и развязкой, с разными мужчинами и отношениями, романтикой и трагедией». Вечер определённо удался, девушка чувствовала, что жила.
Возвращаясь домой, Афродита обнаружила пять непринятых вызовов и некоторое количество нервозных сообщений от Татьяны, которые сводились, как всегда, к тому, что она дура, и человека из неё никогда не выйдет. Она улыбнулась этим сообщениям и убрала телефон. В этот момент её гармонию было не нарушить, она от души накормила изрядно проголодавшуюся частичку себя самой.
Тр-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р!!!
«Какого чёрта я завожу будильник на воскресенье! – подумала Афродита, нехотя открывая глаза, но всё равно катапультируясь с кровати. – Девять утра! Интересно, что я собиралась делать, что завела будильник?» – направляясь в ванну, вспоминала она. В голове промелькнули события вчерашнего дня. «Спасибо, Хосе, кажется я начинаю понимать, о чём ты говорил!» – подумала Афродита. За чашкой кофе она ещё раз просмотрела список непринятых вызовов за вчерашний день, в надежде увидеть номер Владимира. Владимир не звонил, вместо этого в глаза бросился номер Вари, отмеченный красным цветом. «Интересно, зачем она мне звонила?» – подумала Афродита и решила перезвонить. После полминуты длинных гудков она наконец-то услышала сонный голос подруги.
– Ой, прости, ты ещё спишь, – взволнованно сказала Афродита, – я просто увидела твой вызов и решила перезвонить, не подумав про время. Прости, я перезвоню.
– Нет-нет, – сонно ответила Варя, – ты меня всё равно уже разбудила.
– Прости.
– Всё в порядке… Я хотела сказать… – голос Вари был очень сонным, чувствовалось, что спросонья она искала мысли в своей голове. – Слушай, а давай сегодня встретимся, если ты не занята. Мне бы очень хотелось с тобой поговорить.
Афродита, не задумываясь, ответила:
– Да, конечно.
– Отлично, тогда в три на нашем месте.
– Договорились.
– Спасибо, что перезвонила.
– До встречи!
Афродита почувствовала лёгкость. Она поняла, что у неё не было злости на Варю. Та всегда отличалась от остальных подруг своей искренностью и честностью. Она была несколько нерешительной и уступчивой, поэтому часто шла на поводу у более сильных и влиятельных девчонок. Афродита всегда считала, что Варя ей наиболее близка, поэтому искренне обрадовалась её предложению.