Романтическая ночь перед убийством
Шрифт:
– А вы меня вынуждаете, – Инна, стоя в дверях, отступила на шаг, как бы давая возможность мне пройти, – это кабинет моего мужа, и вас сюда никто не приглашал! Прошу вас…
Мне ничего другого не оставалось, как покинуть комнату. Но едва я оказалась в коридоре, как твердо сказала Инне:
– Знаете что, любезнейшая Инна Матвеевна? Я не уйду из этого дома, пока не соберу все необходимые мне сведения! Меня нанял ваш супруг, он заплатил мне, а я привыкла отрабатывать полученные деньги. У меня репутация хорошего детектива, и я не собираюсь ее подмачивать. Убийца Антона будет
Инна сузила свои большие серые глаза, от гнева они потемнели и теперь казались карими:
– Мне было бы желательно, чтобы вы собирали ваши сведения в моем присутствии! Честно говоря, я не очень люблю, когда посторонние бродят по моему дому. Так что в другой раз приходите, пожалуйста, когда я буду здесь.
«По моему дому»… С каких это пор дом стал ЕЕ домом? Но… Мне ничего не оставалось, как пообещать в следующий раз согласовать с ней время моего посещения дома Василевских.
– У вас еще есть какие-то вопросы?
– Я бы хотела поговорить с Кристиной…
– Она не может, она больна.
– Так и не поправилась? Вы не обращались в больницу?
– Нет, она не хочет. У вас все?
– Инна, подождите, но девочка болеет второй день, может, это что-то серьезное, надо обязательно показать ее врачу.
– Я сама знаю, что надо, – сухо сказала Инна, – ей уже лучше, просто она немного слаба. Поговорите с ней в другой раз.
Неожиданно раздался звонок в переговорном устройстве в кухне. Инна подошла к нему и нажала на кнопку:
– Да?
– Инна Матвеевна, это Толик! А Кристина дома?
– Дома, но к ней нельзя.
– Она занята? Позовите ее, пожалуйста, мне надо ей что-то сказать…
– Толик! Вы не могли бы прийти в другое время, и лучше – завтра? Или послезавтра.
– Я… у меня… я вот тут принес… она просила…
– Инна, до свидания! – сказала я и быстро побежала по ступенькам вниз.
Инна ничего не ответила мне. Она продолжала разговаривать с Толиком, а я тем временем подошла к входной двери, нажала на кнопку, и дверь, открывшись, выпустила меня наружу. Лорд, сидевший в будке и оттуда наблюдавший за тем, что происходит вокруг, мгновенно среагировал на мое появление на крыльце. Он выскочил из своего жилища и облаял меня как следует на своем собачьем языке. Он как бы говорил: ага, вот она, та самая, которая так воровато забегает в дом, пока хозяев нет! Я прошла по двору, села в свою машину, покорно ожидавшую меня, и стала осторожно сдавать назад. Ворота поехали в сторону, давая мне возможность покинуть этот двор. Очевидно, Инна из окна кухни пультом открыла их. Я выехала на улицу. У калитки стоял тощий «ботаник» в очках на веснушчатом носу. Он почти припал ртом к переговорному устройству, висевшему на столбе около калитки, и говорил, едва ли не касаясь губами пластмассовой коробочки:
– Я ей только скажу…
Он опешил из-за моего неожиданного появления, даже немного попятился и захлопал своими рыжими ресницами, осенявшими его наивные голубые глаза.
Я остановилась. Ворота поехали обратно, закрывая вид во двор.
– Здравствуйте, Толик, – сказала я, вылезая из машины. – Я частный детектив Татьяна Иванова.
Толик покраснел и опустил взгляд.
– Можно мне с вами поговорить?
Я взяла молодого человека под руку и повела его к своей машине.
– Куда вы меня тащите? – Толик высвободил локоть и остановился.
– Вы – друг Кристины, я правильно поняла?
– Да, мы учимся вместе, – сказал Толик как-то робко.
– Я хочу поговорить с вами о ней, вы не возражаете?
– Мы не возражаем, – пролепетал «ботаник» и поправил очки. – А… что-то случилось?
– Вы разве не знаете? Убит водитель ее отца, Антон.
– Антон?! – глаза у Толика стали похожи на голубые блюдца, а челюсть отвисла едва ли не до пупка.
– Да, Антон. Вы его знали?
– Знали… А кто его убил?
– Вот это я как раз и пытаюсь выяснить. Меня нанял отец Кристины, Дмитрий Алексеевич. Ну, так как? Поговорим?
– А… да…
Толик побледнел. Бедный мальчик, наверное, он даже мух никогда не убивал, а при виде крови падает в обморок. Бывают такие плохо приспособленные к жизни задохлики, которые, оказавшись в трудных жизненных ситуациях, стоят, остолбенев, и ждут – добьют их в этот раз или все-таки оставят жить? Толик, по всему ясно, был из таких. Когда я сказала ему о гибели Антона, его словно парализовало. Я подтолкнула его к машине, и он покорно сел в нее.
Мы отъехали подальше от дома Василевских и остановились, не доезжая до города, в одном тихом местечке. Я открыла дверцу со своей стороны, чтобы стало попрохладнее. Ветерок продувал салон, перед нами лежало красивое поле, за которым виднелись высотные дома города. Я достала сигареты и закурила. Толик покосился на меня.
– Будешь? – спросила я, протягивая ему пачку.
Толик испуганно замотал головой:
– Мне родители не разрешают…
– И правильно, курить – здоровью вредить. Так, говоришь, ты с Кристиной в одной группе учишься?
Я решила перейти на «ты». Нечего церемониться с этим «кроликом». Наоборот, чем сильнее его напугаешь, тем быстрее он все расскажет. Хотя… Что он может знать, он в доме Василевских посторонний, вряд ли часто там бывает.
– В одной… – пробормотал между тем Толик с таким видом, словно это вменялось ему в вину.
– Значит, Кристину хорошо знаешь?
– Хорошо…
Я покосилась на него. Интересно, он отличник или нормальный студент?
– Ну, вот и расскажи мне о ней: какая она девчонка, кто ее друзья?
Толик слегка вжал голову в плечи:
– Хорошая девчонка…
Да, на звание общительного человека мой собеседник явно не тянул.
– Э, нет, парень, так не пойдет! Что-то ты очень уж немногословен. Давай как-нибудь поподробнее. Ты не в первом классе: «хорошая» – «плохая». Что значит – хорошая? Чем она хорошая, списывать «курсовики» всем дает?
Толик еще больше вжал голову в плечи.
– Она добрая. Со мной в группе никто не дружит, а она дружит.
– Вот! – одобрила я «кролика». – Это уже что-то конкретное. Молодец! Еще что можешь про нее сказать? Она тебе нравится?