Романтика космоимперии. Обыкновенные судьбы
Шрифт:
– Я ни о чём не забыл. Уйти я не могу, даже если вы прикажете выставить меня вон. Фиссе Амиале положено сопровождение. Так что ваши претензии ко мне, ферт Вейр Шин ош'Лак, не имеют смысла.
– Ха, – несдержанно раздражённо выдыхает лансианин. – Даже дорада поймёт, что фиссе из династической семьи нужно женское общество.
– В своде имперских законов пол сопровождающей персоны не регламентируется, – чеканит Лерон, словно был заранее готов к претензиям.
Впрочем, почему «словно»? Он наверняка со вчерашнего дня в курсе назначения,
– Даже не сомневался, что на Томлине готовы наплевать на приличия, – с показным равнодушием продолжает Вейр, возвращаясь взглядом ко мне. – Учтите, фисса Амиала, нам придётся часто выходить в свет и я не хочу быть посмешищем. Пусть ваш прислужник наблюдает незаметно и держится на почтительном расстоянии.
Я бы возмутилась оскорблению, однако безопасник качает головой, а в его глазах появляется предупреждение: «Не нужно. Очередная провокация ничем хорошим не закончится». Потому не нахожу ничего лучше, нежели уточнить:
– В свет? Я думала, вы планируете лишь личные встречи. Ведь мы ещё только знакомимся.
– Во-первых, я слишком занят и у меня не всегда будет время для таких встреч. Во-вторых, привыкайте к публичности, фисса Амиала. Пока я не женат, вам, как моей любовнице, придётся сопровождать меня на официальных мероприятиях.
– Вы хотели сказать «фаворитке»? – сержусь я его оговорке.
– Всё зависит от вашего решения, фисса, – неприятно кривит рот в усмешке король. Такое ощущение складывается, что его радует моё зависимое положение без шанса отказаться. Или же он просто недоволен фактом всё же имеющегося у меня пусть иллюзорного, но выбора? Возможно, потому, что привык единолично принимать решения и ждать их немедленного и беспрекословного исполнения?
– У меня ещё есть время, – тихо шепчу, потупив взгляд.
– А у меня есть вы в качестве симпатичной компаньонки, – галантно отвечает король, подхватывая меня под руку и уводя к дивану. – И я намерен этим в полной мере восполь… насладиться.
Ещё одна оговорка, которую он всё же исправляет и, пока я расправляю юбку, тоже садится на мягкое сиденье. Близко. Не настолько, чтобы возмутиться бесцеремонности, но точно на грани допустимого этикетом расстояния. Его рука ложится на спинку позади меня, усиливая дискомфорт, которого и без того немало.
– Рассказывайте, – приказывает Вейр.
– О чём?
– О своём детстве, кавалерах, одежде, украшениях, этих… как их… крагах ваших. Мне тема безразлична.
– Тогда зачем спрашиваете?
– Женщины же любят, когда мужчины внимательно выслушивают их разные милые глупости.
– Не имею привычки раскрывать душу перед посторонними, – возмущаюсь я.
– Где вы видите тут постороннего, фисса Амиала?! – строго смотрят на меня сиреневые глаза. – Я ваш будущий любовник! А надсмотрщик пусть вас не смущает – его задача следить за поступками, а не словами.
Злость, родившаяся за время этой пафосной речи, кажется, без следа вытеснила владеющую мной растерянность. Любовник, значит? Ну ладно…
– Вы правы, – поправляю накидку, которая неуместно сползла с плеча. – Вам действительно следует быть в курсе моей жизни. Особенно если она станет частью вашей. М-м-м… Что же вам рассказать?.. – делаю вид, что задумалась. Однако принимаю решение до того, как из приоткрытого рта мужчины раздастся очередное «дельное» предложение: – Наверное, всё же о крагах. Я их обожаю. Сложно представить свою жизнь без этих ящеров. Умные, быстрые, верные. Выбирают себе хозяина одного на всю жизнь. Часто в семейном союзе томлинцев их краги тоже потом образуют пару.
– Ну, в нашем случае это невозможно. У меня ящера нет, – глубокомысленно изрекает Вейр, а я про себя смеюсь – это он ещё главного не знает!
– Да, так, – вздыхаю печально. – Но вы же не станете игнорировать древнюю томлинскую традицию, которая скрепляет союз любовника и фаворитки?
– Традицию? – словно почуяв близость подставы, напрягается лансианин. Да только поздно. Я уже радостно ему сообщаю:
– Совместный полёт на краге, который сближает влюблённую пару! О! Я уверена, вы будете в восторге! Это очень романтичный обычай.
Сиреневые глаза смотрят на меня с изрядной долей сомнения, которое я упорно отказываюсь замечать. И потому продолжаю:
– Трое суток, проведённых в пустыне… Это незабываемое путешествие!
– Не сомневаюсь, – потрясённо бормочет ош'Лак и с недовольством сообщает: – Фисса Амиала, не думаю, что для меня возможно отправиться на Томлин исключительно для того, чтобы прокатиться с вами на ящерице.
– Тогда… Тогда я возьму своего крага на Ланс. И мы с вами сможем летать на нём хоть каждый день.
– Возьмёте? – надменно цедит Вейр. – А разве я вам разрешил? В семье все решения должны исходить от мужчины.
– Вы против? Я думала, вы с пониманием отнесётесь к пожеланиям своей женщины.
– Это не пожелание, а ненужное и обременительное излишество. Чем будет кормиться ваш краг? Вряд ли для него найдётся привычная пища, – видимо, лансианин проникся перспективой содержать ящера. – А что касается катания… На Лансе для этих целей полно земульти. Выбирайте любую.
– Но мой краг… Он будет страдать в разлуке… – расстроенно шепчу я. Уже вовсе не наигранно, а потому, что действительно переживаю за своего малыша.
– Делать мне больше нечего, как об этом думать, – раздражённо восклицает король, вскакивая с дивана. Видимо, женских слёз он не выносит совершенно, но и идти на уступки не желает. – Фисса Амиала, прошу простить, но мне придётся вас покинуть. Сегодня я уделил вам достаточно времени. Завтра мы с вами встречаемся в это же время в парке у фонтана. Вы меня услышали?
– Да, – тихо отвечаю я, с трудом сдерживая разочарование.
Вейр уходит, и нам с Лероном ничего не остаётся, кроме как вернуться в крыло томлинской делегации. Вернее, это поначалу мы направляемся туда, но с каждым шагом я иду всё медленнее, а потом и вовсе останавливаюсь, потому что моя голова занята мыслями. Неприятными, от которых в душе поселяется безысходность и отчаяние.