Романтика космоимперии. Обыкновенные судьбы
Шрифт:
После этого они ещё четырежды назначали свидания по обычной схеме – последнее, за сутки до взрыва, а между третьим и четвёртым Торх написал: «Сердце почти готово, швея старалась».
Итак, ключ ко всему – личность некой «швеи». Но где её искать?
Я в очередной раз окидываю взглядом карту промзоны, четверть территории которой занимает текстильная фабрика, а остальные три четверти – сотни, если не тысячи мелких мастерских…
Стоп! А почему я так зацикливаюсь на идее, что это мелкая подпольная мастерская? Дилхел сказал, что пропало порядка четырехсот девушек. Всем им нужно
Вскочив с кресла, я едва ли не врезаюсь в дверь – так резко рванул на выход. Но всё же останавливаюсь, заставляю себя вернуться за стол и взяться за инфобазу.
Нужно выяснить, кому принадлежит фабрика. Полковнику потребуются веские аргументы, чтобы вломиться группой захвата на работающее производство, тем более что оно изготовляет сорок процентов всей военной формы для армии Шенора. В случае неудачи убытки будут колоссальные, у кого-то полетят погоны, а то и кресла.
Распутав цепочку из нескольких юридических лиц, я всё же нахожу истинного владельца: «Фонд снабжения больниц медицинскими халатами», принадлежащий лично кронпринцу Аркосу Реш ви'Длансу!
Вот теперь я беру в руки коммуникатор и связываюсь с полковником Дилхелом.
На наших глазах, отряд за отрядом, спецназ исчезает за дверьми ангара. Внутри идёт беспорядочная стрельба – похоже, заговорщики не были готовы к тому, что их так быстро раскроют. Внешняя охрана не оказала сопротивления, и передовые отряды спецназа жандармерии с лёгкостью проникли на территорию, а в первом же цеху рабочие, моментально смекнувшие, что к чему, указали на один из производственных ангаров, у которого была своя электрическая подстанция. Именно там спецназ столкнулся с сопротивлением бойцов ВО.
– Я буду всё отрицать и валить на тебя, комиссар, – добродушно хмыкнув, полковник похлопывает меня по плечу, доказывая – настроение у него приподнятое.
Он, едва я выдал ему информацию, моментально понял: сто к одному, что я прав. И недоумевал, что расследование вообще с ходу не пошло по этому пути, – столь очевидным сейчас казалось расположение базы противника.
– Вам нужно это видеть! Сюда! – раздаётся в наушниках.
Мы с напарником и полковником следом за очередным отрядом спецназа вбегаем в ангар.
Зрелище, представшее нашим глазам, действительно ужасает. По всему ангару расставлено около двухсот капсул, некоторые из них разрушены при штурме, но большинство цело. Подойдя к ближайшей, мы заглядываем через стекло: внутри девушка лет тридцати, с ампутированными конечностями и встроенной искусственной системой жизнеобеспечения. Видимо, она, как и другие несчастные, ждёт в этой капсуле заточения в «драгуна».
С противоположной стороны ангара – казармы механоидов. И именно там, где очаг наиболее жёсткого сопротивления, сосредоточилась большая часть спецназа.
– Нам удалось взять языка, – снова слышится голос в наушниках. – Какую-то новую девушку привезли вчера, в данный момент она в операционной.
Немая
Как бы мне не хотелось быть первым, но спецназ, как всегда, быстрее. К тому моменту, как я вбегаю в операционную, там уже всё закончилось: охранник с прожжённой кумулятивным зарядом грудью лежит у стенки, а оба хирурга – на полу, со скрученными руками. Моя жена сидит на столе и рыдает – с неё как раз снимают ремни, удерживавшие на хирургической койке.
– Ирна! – я бросаюсь обнимать жену.
– Сато! – всхлипывает она сквозь слёзы, уткнувшись в мой бронежилет. – Сато, ты жив? Они сказали… Сказали, что ты мёртв и что я скоро тебя забуду. Говорили, что я всё забуду, что горечь уйдёт и я буду счастлива. Просто всегда счастлива. Они столько всего говорили… Мне страшно, Сато, страшно…
– Всё хорошо, всё позади. Скоро бой закончится, и мы всех их накажем. Никто у меня больше тебя не заберёт, слышишь? Никто!
– Сато, – новый всхлип, потому что мне никак не успокоить жену. – Может, ты бросишь эту работу и мы уедем отсюда? Навсегда.
– Мы обязательно это обсудим, но потом. Сначала нужно всё тут закончить. Успокойся, всё позади.
– Сато, мы тут поймали кое-что интересное, срочно подойди, – теперь в наушниках слышен голос Кивана.
Не без труда убедив жену подождать меня в служебном мобиле и передав её нашим бойцам, я направляюсь в комнату, похожую на место для отдыха хирургов-потрошителей. Здесь явно была жестокая перестрелка: вся мебель разнесена в щепки, освещение горит только чудом, на полу лежат несколько мёртвых бойцов ВО. Хотя нет, один ещё живой. Взрывом ему перебило механические ноги и повредило механику управления в целом, но повреждения не критические. Спецназ снял с него шлем, и мне он напоминает механического червя, извивающегося на полу в попытках куда-то уползти. Присмотревшись к лицу, я быстро припоминаю, что видел его недавно в одном из досье: Торх Лирден, собственной персоной.
– Комиссар, – ухмыляется он, увидев мои знаки различия и перестав корчиться. – Я узнал тебя, даже несмотря на шлем. С момента смерти Гурин я ждал этой встречи, но всё же иначе представлял её себе.
– Зачем? Зачем всё это?
– Ты не понял? Что ещё ждать от тупого мешка с мясом и костями. Мы должны были стать будущим Шенора. Четыреста мужчин и четыреста женщин, представителей новой расы, расы настоящих механоидов. Вы пытаетесь уничтожить единственный шанс Шенора выжить и занять то место во вселенной, которое принадлежит ему по праву. Мы были бы идеальны: одинаковые тела, мысли… Венцы творения!
– И на эту чушь купилась Адха? – удивляюсь я.
– Адха была лишь наивной дурочкой, слепо верящей в любые идеалы, что отличались от её повседневной жизни, – хрипло смеётся Торх. – Таким, как она, нет места в нашем новом мире. Нам нужны настоящие воины. Но свою роль она выполнила великолепно. А главное – позволила мне приподняться в этой структуре. Моё знакомство с Адхой сделало меня очень важным элементом плана.
Во мне начинает закипать ярость. Неужели этот мерзкий тип действительно использовал ни в чём неповинную девушку? И как она вообще… Ай, ладно, это уже неважно.