Романтика. Вампиры
Шрифт:
— Я приду за ней! Передай ей, что я приду за ней!
Антуан кивнул:
— У Франсуа в Монтруж — пригороде Парижа — есть шато, вы найдете ее там. Мы будем вас ждать.
Антуан уже повернулся, чтобы уйти, когда Жюстина крикнула ему вслед:
— Помни, Антуан, я полагаю, ты выполнишь свою часть сделки! Если на теле моей сестры будет хоть одна царапина, ты лично ответишь!
Тот обернулся и в низком поклоне грациозно взмахнул шляпой с пером, после чего исчез во тьме, словно его и не было вовсе.
— Думаешь, мы можем ему доверять? — спросила
— Я всегда считал, что умею разбираться в людях, Жюстина, особенно в солдатах. Антуан — доблестный воин! Он был одним из самых верных шевалье при дворе Генриха Второго. Будем надеяться, что он разбирается в вампирах, которых представляет.
Она повернулась и пристально посмотрела ему в глаза:
— Скажи, Девлин, зачем тебе все это?
Он нежно обхватил своими огромными ладонями ее лицо:
— Я блуждал во тьме так долго, Жюстина. С тобой я будто вновь почувствовал себя живым… Впервые с тех пор, как… как я стал вампиром. Каждый раз, когда я с тобой, мне хочется быть лучше… Позволь мне быть твоим рыцарем, моя прекрасная леди. Вместе мы завоюем этот город… мы подчиним его твоей воле.
Она положила голову ему на грудь, так чтобы он не смог заметить выступившие у нее слезы.
— Тогда отвези меня домой, мой рыцарь, — произнесла она чуть слышно, — и сделай меня своей леди.
Увидев его в своей постели уже без одежды, она призналась, что он даже превзошел ее ожидания. Играя, она запустила пальцы в густые, вьющиеся волосы у него на груди и вновь поразилась, насколько крепки его мышцы. Но такие ее нежности длились недолго. Он быстрым движением перевернул ее на спину и позволил своим рукам и губам такие вещи, которые даже изощренная в любовных утехах куртизанка не могла бы позволить себе при свете дня.
До этого момента у нее еще оставалось сожаление по поводу того, что после этой ночи она уже не сможет, как прежде, наслаждаться дневным светом. Однако оно тут же исчезло, как только Девлин вошел в нее, мгновенно освободив ее сознание от всех мыслей и оставив место лишь для всепоглощающей эйфории от сознания, что этот роскошный мужчина будет принадлежать ей, и только ей все ее последующие ночи, годы, столетия… Они оба так долго ждали этого и теперь после нескольких минут взорвались друг в друге, как взрывались шутихи в дни больших праздников над Версальским дворцом. В самый момент кульминации их взаимного наслаждения он осторожно прикусил ей шею и потянул кровь. Новый поток ощущений захлестнул Жюстину, когда он впился в нее, заставив ее тело содрогаться от страсти в его объятиях.
Девлин перевернул ее на себя и провел языком по краям ранки от свежего укуса.
— Скажи, тебе ведь не было больно? — обеспокоенно спросил он.
Она вздохнула:
— Все, что я помню о той страшной ночи, когда на меня напали, — это бесконечная, невероятная боль…
Тревожное выражение мелькнуло на его лице, и он спросил еще раз, похоже совсем неуверенный в ее ответе:
— А этой ночью?
Она кокетливо улыбнулась и принялась покрывать поцелуями его мускулистый живот, направляясь к той части его тела, которая снова недвусмысленно требовала внимания.
— А этой ночью было только одно бесконечное, невероятное наслаждение!
Трижды за эту ночь он отпивал ее кровь. Когда от слабости Жюстина чуть не потеряла сознание, он вскрыл себе вену на запястье и, нацедив ей в рот своей крови, заставил выпить. Первые лучи солнца, провозглашающие начало чудесного весеннего дня, Девлин встретил, держа девушку в объятиях и наблюдая, как медленно уходит из нее жизнь.
На третью ночь после описанных событий Великая Судья восстала из преисподней как вампир, и с тех пор Париж уже никогда не был прежним.
Морриган, Великая Королева Призраков, богиня войны и зловещий предвестник смерти, склонилась над спящим воином и убрала с его лица прядь многоцветных волос. Глаза его мгновенно открылись, рука взметнулась, и крепкие как сталь пальцы тотчас сомкнулись на ее запястье.
— Что ты здесь делаешь, Морриган? — спросил он, еще не до конца проснувшись, но уже сердитый.
— Соланж Руссо скончалась во сне прошлой ночью в монастыре на рю Сент-Жак.
Он нахмурился:
— Что, так скоро?
Морриган покачала головой:
— Годы летят быстро, не так ли, любовь моя? Ей было уже шестьдесят восемь!
Он кивнул:
— Что ж, я полагаю, Девлин и Жюстина смогут теперь наконец покинуть Париж, чтоб заставить и вампиров Западных земель подчиняться моим законам?
— Да, и они уже подготовили Антуана к исполнению обязанностей Регента Парижа.
— А ты слышала, что вампиры называют их Праведниками?
Морриган улыбнулась:
— Мы с тобой все хорошо сделали.
Верховный Король протянул руку и провел тыльной стороной ладони по ее мантии из вороньих перьев.
— О да… мы все сделали хорошо.
Морриган скинула мантию из перьев на пол, открыв миру стройные линии своего поражающего матовой белизной тела. Верховный Король потянул ее за руку к себе на постель.
— И все же как я тебя ненавижу… — прошептал он, стараясь прижать каждый миллиметр ее податливого тела к своей твердой как сталь плоти.
Богиня блаженно улыбалась, проводя губами по его шее:
— Я знаю…
Перевод Д. Голубева
Рейвен Харт
Познание зла
Я — ученый. Об истории человечества я знаю больше, чем кто-либо другой, и, однако же, сам я не человек. В познании мира природы я преуспел куда более любого из живущих, хотя сам я абсолютно не жив и уж безусловно не принадлежу к миру природы. Я — вампир.
Я исколесил весь мир в поисках знаний, обучался у всех известных миру мыслителей — от да Винчи до Хокинга. И тем не менее вопрос, который мучит меня вот уже несколько тысяч лет, так до сих пор и остался без ответа. Для чего существуют вампиры? Каково мое предназначение?