Ромашка

Сергеева Женя

С каждым словом голос Нилы звучал громче и его тембр становился насыщеннее. В конце концов Сезарио не выдержал, он приложил палец к ее губам, прижимая к себе второй рукой еще сильнее:

— Т-с-с… — Нила сразу же замолчала. Некромант положил ладонь на ее голову, заставляя смотреть на него. — Я тебя ни в чем не обвиняю. Ревную, да. Но не обвиняю. Мне в самом деле интересно, что заставляет нас искать и стремиться. И спускать внутри семьи друг другу то, что посторонним никогда бы не простили.

Нила слабо улыбнулась:

— Ты о Миае?

— Да,

когда он предложил Конста не развязывать, я был уверен, что тут ему и крышка. Если бы не путы. Но он взял себя в руки очень быстро и даже не держит мысли о мести. Это удивительно.

— Мне кажется, что все мы очень скоро узнаем и о том, что нами движет, и о цецли нашего союза.

— Думаешь, цель — не детишки? — Хмыкнул Сезарио.

— Уверена. — Тихо рассмеялась Нила и прижалась уже сама к сильному телу некроманта. Он вкусно пах горечью сосны и девушка зарывалась в его грудь носом, даже не замечая, как он ее телодвижений без подтекста, у мужчины возникают реакции вполне определенного характера.

— Нила, если ты сейчас не утихомиришься, то мы можем смутить любого, кто сюда войдет. — Низким от возбуждения голосом предупредил Нилу некромант.

— Не думаю, что мы сильно смутим Миая, да и Дельфину тоже… — Проговорила в ответ девушка, делая вращательное движение бедрами и вспыхивая сухим деревом, едва почувствовала ответное первобытное движение.

Ее к мужьям не просто тянуло духовно. Ей хотелось узнать не только их характеры, их увлечения, то, что им нравится и наоборот, мысли по любому поводу и по любой ситуации.

Но в притяжении присутствовало и огромное сексуальное желание. Даже сейчас, несмотря на никуда не исчезнувшую тревогу, она готова была облизать Сезарио с ног до головы, наплевав на возможных свидетелей. Ей нужно было его тело, его дыхание. его руки и губы, его хриплый, сводящий с ума все клеточки ее тела, голос. Здесь и сейчас. И то, что где-то там, под этой бархатной, смуглой кожей, скрывался еще и Констант, сводило с ума окончательно.

Она судорожно снимала и так немного численную одежду некроманта, состоящую из рубашки и штанов. Тянула, срывая. На вещах трещали нитки, но никто из двоих не обращал внимание на такие мелочи.

Как и Нила, Сезарио тоже горел. Сверкал ярким темно-фиолетовым, с примесью черного, пламенем. Как и с Тэем, и с Константом, и с Миаем, сливались не только тела. В едином порыве понять, принять и познать, сплетались и магии.

Ни сидящая на столе, в исступлении целующая мужчину, полностью обнаженная Нила, чьи ноги обвивали стройные бедра некроманта, ни упирающийся одной рукой в стол и поддерживающий другой рукой девушку, некромант, вбивавшийся в Нилу с такой страстью, словно это последний секс в его жизни, не заметили, что дверь в кухню открылась и тут же закрылась.

Да только свидетелем их любви стала не Дельфина, что в этот момент восседала на кресле в комнате, ожидая обещанный завтрак, и не Миай, что еще спал сном человека с чистой совестью. А зеленокожий полуорк, чей цвет щек в данный момент,

казалось, даже отливал розовым румянцем.

Он сделал губы буквой «о» и вернулся обратно к Дельфине, совершенно сбитый с толку.

— Что-то случилось? — Дельфина, едва увидела Ткахта, что вошел в дверь с непонятным выражением лица, с встревоженным видом встала с кресла и подошла к нему.

Полуорк неловко усмехнулся. Ему, взрослому мужчине, не пристало вмешиваться в личные дела подчиненных, но то, что он знал и то, что увидел — не укладывалось в голове.

— Ты вроде как говорила, что Нила замужем за эльфом?

Дельфина тут же нахмурилась. С златогривым красавчиком она так и не успела перекинуться хоть парой слов. С общего собрания ее не выперли, и на том спасибо, но Ван сразу же обозначил, что ее задание — охрана Нилы. После чего Ткахт расслабился и больше не выглядел надутым сычом. Только потом, когда они почти до утра бродили по тихому сонному городу, выговаривал и за неугомонность, и за неумение подойти с вопросом, и за то, что она не хочет признавать тот факт, что ее появление в Фантэе связано с ним. Дельфина же продолжала упорствовать, что назначение ее и Миая связано с Нилой и с действиями сопротивления.

После собрания Ткахт не спускал с нее газ, а Тэй словно растворился в воздухе. То ли он ночевал в другом месте, то ли направился в подвал, где все еще томился не опрошенный толком пленник.

— Так оно и есть. — И внезапно девушка понятливо усмехнулась. — Ты хочешь сказать, что она сейчас с кем-то в кухне? Так ему и надо, засранцу хвостатому или даже, я бы сказала, двум засранцам.

— Ты ее не осуждаешь за измену? — Ткахт недоумевал. Он даже испытывал злость на целительницу, не понимая, как можно так свободно, не испытывая угрызений совести, изменять тому, союз с кем был благословлен Покровителями.

— Нет. Не осуждаю. И даже не пытайся меня переубедить. — Вскинула руку в жесте «стоп» Дельфина. — Может тебе и не понять в своей мужской твердолобости насколько по-сволочному поступили твои обожаемые дети леса. И их сопротивление не служит оправданием поступку. Если Нила сможет забыть и забыться, то почему бы и нет.

— Ну и чего мы так орем в такую срань раннюю? — В пылу спора Дельфина с Соовитом не заметили, что они в комнате уже не одни. Из спальни Нилы вышел, зевая и почесываясь в самых разных местах, Миай. Но надо отдать ему должное, вышел он все-таки в штанах.

— О! — Внезапно Дельфина осознала еще один факт, который и раньше ее подсознательно беспокоил, но на фоне всего произошедшего, она не придавала ему значения. — Ты тоже ночевал у Нилы?

Миай расплылся в такой улыбке, что стало все понятно и без слов.

— Можешь нас поздравить. — Сказал он, плюхнувшись в чуть ранее освобожденное Дельфиной кресло.

— Это с чем же? — Скрипучим от ярости голосом поинтересовался Ткахт.

Миай молча повернулся левой стороной, усиливая течение магии в предплечье. И оно сразу же засветилось татуировкой.