Ромашка
Шрифт:
Сезарио настолько оказался загружен умственной работой, занимавшей колоссальное количество времени, что почти не появлялся дома. Он уходил, едва забрезжит рассвет и возвращался, когда Нила уже спала. Рядом с ней всегда спал Миай, старающийся заграбастать свое сокровище в медвежьи объятия.
Сезарио с улыбкой смотрел на эту идиллию и проходил на кухню. Когда он в первый же вечер обнаружил на кухне накрытый для него ужин, то долго стоял, не входя, прислонившись плечом к дверному косяку. Проявленная забота настолько согрела некроманта изнутри, что он застыл
Семья.
Ни он, ни Конст никогда не были обделены семейным теплом. Родители любили и обучали их обоих. Но за годы службы что некромант, что оборотень, успели ожесточиться и заледенеть.
И такой маленький, но много значащий жест со стороны жены, рассказал о ее заботе больше, чем самые искренние заверения.
Поев и наскоро помывшись, некромант лег рядом с Нилой, откинув с нее руку Миая. Нила сонно вздохнула и развернулась, открывая глаза.
— Все хорошо? Почему ты так поздно? — Встревоженно спросила она и Сезарио не сдержался: притянул ее к себе, накрывая губы поцелуем.
— Прости, моя хорошая, работа. — Произнес он, когда, наконец, смог оторваться от сладких губ жены. От нее веяло теплом и оборотнем, что наверняка успел воспользоваться отсутствием второго, третьего и четвертого мужей. А еще ее собственным, чуть горьковатым запахом.
— Ты и пахнешь ромашкой, — усмехнулся Сезарио и буквально подгреб сонное и податливое тело под себя, наваливаясь сверху.
Как бы он ни устал, он совершенно не собирался потакать тайным желаниям Тэя, о которых, к тому же, даже не догадывался.
* * *
В тот вечер, когда похитили Нилу, никто из мужчин не ожидал нападения. Они в спокойной обстановке обсуждали последние детали операции, что была запланирована на следующий день. Все мельчайшие подробности уже были оговорены, роли расписаны.
Ван теребил кисточку хвоста, развалившись в кресле. Его взгляд то и дело застывал в одной точке. И всем вокруг было понятно, что он сосредоточенно о чем-то думает.
Тэй, Соовит и Дор что-то негромко обсуждали за столом. Сезарио же собирался прощаться, когда почувствовал сильный укол в районе сердца. Он удивленно вскинулся, хватаясь за грудь и заметил, что такой же жест, один в один, повторил и Тэй, имеющий весьма ошарашенное выражение лица.
Сезарио и Диритэй встретились изумленными взглядами и одновременно выдохнули:
— Нила…
От этого имени, как по команде, дернулся и Ван, резко выходя из своей глубокой задумчивости.
Он повернул браслет на правой руке и все услышали срывающийся, встревоженный голос Дельфины.
— Ван! Ван, ты меня слышишь? — Девушка буквально задыхалась, судя по всему от интенсивного движения.
— Да. — Хвост сильфа дробно стучал по полу. Он понял, что Дельфина просто так беспокоить его не будет. И случилось то, чего он так боялся. До Нилы добрались.
— Нилу схватили трое в форме стражи и увезли на магической повозке. Я бегу в их направлении. Эти тупицы, на наше счастье, не догадались скрыть запах.
— Понял. — Отрывисто
И он опять повернул браслет одновременно с этим движением крикнув:
— Куда собрались?
Соовит, Тэй и Сезарио уже были на выходе из комнаты.
Мужчины замерли.
— Возвращайтесь. Ткахт, поверь в свою женщину. Ждем информации от Дельфины.
Сильф кидал фразы так, что всех, кроме Тэя и Сезарио почти прижимало к полу. Столько властности и мертвой, холодной силы было в его голосе.
Пятнадцать минут в комнате никто не общался. Соовит смотрел в окно, подавшись всем корпусом ему навстречу, словно хотел выпрыгнуть.
Тэй и Сезарио сели, не сговариваясь, на полу спиной к спине.
Они чувствовали, где-то на периферии ощущений отголоски страха, паники и злости. Это были не их собственные чувства, скорее всего они принадлежали Ниле, и оба мужчины буквально молились, чтобы к ним не примешалась еще и боль.
Каждый из мужчин переживал случившееся по своему. Но сидя рядом друг с другом оказалось намного легче переживать собственную тревогу.
Тэй, полностью окунувшийся в то, что переживала Нила, пытающийся всеми силами достучаться до нее, в какой-то момент понял, что чувство ярости не принадлежит ни Ниле, ни ему, ни Сезарио. И тревога тоже. Тэй распахнул глаза и, не поворачиваясь к некроманту, спросил:
— Так сколько, говоришь, у Нилы мужей?
Все головы повернулись к сидящим на полу некроманту и эльфу.
По тону голоса Тэя Сезарио понял, что скрывать нечего. Он и сам в лавине эмоций распознавал и яростное скрежетание зубами Конста, и тревогу, что испытывал Миай.
— Четыре.
Тэй опять прикрыл глаза. Кто-то из сильфов витиевато выругался на своем языке. И только Ван дернулся и улыбнулся. Он еще и сам не понял, как именно ему хочется отреагировать на эту новость. С одной стороны, его душили злость и ревность, с другой — новость ему показалась воодушевляющей.
Тэй же пытался принять то, что сначала ощутил, а только потом услышал. И понял, что ему никуда не деться от данного союза, ведь по какой-то причине они, все пятеро, уже стали почти одним целым. Будь по-другому, он бы не смог почувствовать отголоски эмоций других мужчин. В этот тревожный и выматывающий ожиданием момент им, и некроманту, и Диритэю, пришлось смириться с тем, что отныне они — одна семья. Что других вариантов у них нет. И откажись они от своих статусов, придется забыть и о Ниле.
— И кто они?
— Миай и…
Когда Ван в третий раз за вечер крутанул браслет, все уставились на него в немом ожидании, прервав разговоры.
— Говори. — Приказал сильф и Соовит скривился.
— Она и правда у стражей. — Коротко и по-делу отрапортовала Дельфина. — Но ввели ее почему-то через черный ход.
— Понял. Скоро будем. Постарайся, чтобы тебя никто не увидел.
Ван стремительно встал с кресла и только было открыл рот, отдать приказ, когда прозвучал голос некроманта. В нем слышалась сталь, сдерживающая остальных ничуть не хуже властности сильфа: