Ромашка
Шрифт:
И последнее больше всего выводило из себя.
Как он смотрел на нее!
На другую.
Не на нее. И бывшая Покровительница Любви сходила с ума от мысли о том, что на нее никто и никогда так не смотрел. Никто. Никогда.
И она практически выла от осознания того, что такого любящего взгляда она может никогда и не увидеть.
Такой пытки не вынесло бы любое сознание. Амира не стала исключением.
Иногда, видимо для разнообразия, на одном из зеркал возникало изображение его смерти. Тот
Ведь изображения сменялись одно на другое. И рано или поздно, но и этот, один из самых страшных моментов в ее жизни, исчезнет, сменится другими. Дав передышку. Ненадолго.
Впервые, когда зеркало показало смерть Суйхата, она отвернулась. И то зеркало, на которое упал ее взгляд, тоже отобразило этот момент с самого начала. И следующее. И следующее.
Любезно оставленный Ниэлем, словно в насмешку, сервиз быстро закончился и она бросилась на зеркала своим телом. Разбивая одно за другим. Истекая кровью. В надежде умереть.
Но, нет.
Очнулась без всяких повреждений на том же ложе. Среди абсолютно целых зеркал.
Как же она его тогда возненавидела! Она и не знала, что может настолько ненавидеть. Раньше Амира не испытывала и пятой части этих чувств.
Бирюзово волосый выскочка оказался не только талантлив, но и жесток. Жесток и изобретателен. Параметры тюрьмы задает маг, плетущий заклинание.
О! Он знал, что в него вложить.
Огромный мир за окнами и невозможность выйти и вдохнуть.
И они, постоянно они, те кого она ненавидела, любила и уничтожила.
Из-под зажмуренных век женщины выкатились слезинки.
Как же она устала.
И как же жаждала покинуть это ненавистное место.
Любой ценой.
* * *
— А ты не сильно торопился. — Ехидный смешок брата заставил Вана скривиться. Пожалуй, брат был одним из двух существ, с которыми он позволял себе расслабиться и показать какое-то подобие чувств. Выпущенный же в его сторону клуб дыма, с приятным вишневым ароматом, еще и немного вывел из себя.
— А ты все никак не избавишься от своей привычки вонять. — И Ван, исключительно для того, чтобы потянуть время, прошел к окну и вручную его распахнул, вместо того, чтобы воспользоваться магией.
Силь растянул губы от уха до уха и, сощурившись, цепким взглядом несколько раз прошелся по брату.
Он сразу отметил и не присущую его педанту-братцу некоторую небрежность в одежде, и его взвинченное состояние, и попытку потереть мочку уха.
«Да будь я проклят, если братцу не женщина нервишки подпортила.» — Силь, никак не выражая внутренние эмоции, про себя осклабился.
Ван же смотрел на брата и отмечал и их общую
Менее высокий, более плотно сбитый, с излишне резкими чертами лица, брат не был похож на утонченного аристократа. Но его уму, а уж тем более, не менее редкому дару, чем у самого Вана, позавидовали бы многие. Вернее, завидовали многие.
Только вот личная жизнь брата даже для Вана оставалась закрытой.
Он, конечно, догадывался, что ту надолжницу, гному, похищенную лет двадцать назад из селения, брат уже давно сделал женой. Даже не просто догадывался, а точно знал о статусе брата.
Но Силь молчал, а Ван не спрашивал, хоть и привычка курить, вошедшая в жизнь брата вместе с гномой, бесила его невероятно.
Жену Силь прятал ото всех. Особенно от женщины, что им положено было называть матерью. Та все еще не отчаялась подороже продать сыновей. И только их собственное упрямство и недюжие магические способности не позволяли ей действовать силой.
Ван иногда подозревал, что Силь станет очередным из его окружения, кто уйдет в человеческое государство вслед за Майтом.
А в свете последних событий, иметь своего постоянного представителя во дворце правителя — лучше и не придумаешь. Да еще и представителя, женатого на гноме.
— Ты уже что-то успел достать? — Поинтересовался Ван, впрочем, не особо надеясь на положительный ответ.
Силь отрицательно покачал головой.
— Они охраняют свои архивы еще лучше, чем члены Совета собственные жизни.
— Я подозреваю, что попади многое из этого архива в лапы Совета, то весь род бы предали смерти. Чтобы не сеять инакомыслие.
Силь посерьезнел:
— Так может не стоило меня отзывать?
Ван покачал головой и прошелся по комнате, задевая предметы мебели хвостом.
— Уже не важно. Не важно, что ты там найдешь. То, что узнал я, перекрывает пользу информации, какую можно было получить из архива.
— Да? Вы нашли связного? — Скучным голосом поинтересовался Силь.
Ван рассмеялся:
— Он нас сам нашел, спас Нилу… — Начал бодрым голосом Ван, словно рассказывая веселую историю, и осекся. Посмурнел.
«Ага. Значит, Нила.» — Силь все больше скалился внутренне, внешне оставаясь лениво-небрежным.
— Это не та, которой я противоядие нес? — С видом, словно ему и вовсе неинтересно, поинтересовался Силь и добавил. — Что-то ее все время спасать приходится. Неважнецкая вам Госпожа досталась.
— Уж какая досталась, — огрызнулся Ван и хвостом снес со стола пиалу, разбив ее и даже не обратив на это внимание. Силь проводил полет пиалы задумчивым взглядом. — Тебе надо быть благодарным, что она вообще нас с Майтом купила, потратив при этом едва ли не на все свои сбережения.