Ромашка
Шрифт:
— Кхм… — Ворвался в ласковое журчание низкого голоса Константа звонкий голосок Дельфины. — Еду я упаковала с собой, скоро прибудут маги из столицы, если уже не прибыли. Нам пора уходить.
— Ну хоть у кого то тут мозги вместо сладкого пудинга. — Прохрипел мастер Розаро, делая вид, что и не от слез совсем осип его голос. — Юноша, тащите повозку, — обратился он к Тэю, — ты, — ткнул он пальцем в Миая, — помоги девушке с пропитанием и посудой. А вы двое соберите одеяла и мелочи для одной ночевки. — Приказал он Ниле и Третьему Советнику. — Чувствует моя задница,
Тэй криво ухмыльнулся на обращение «юноша», Констант с Нилой весело переглянулись, наглость мэтра их скорее позабавила.
Но никто с пожилым интриганом спорить не стал.
Если его задница чуяла приключения, то неприятности она должна была чуять тем более.
Глава 39
Повозка, управляемая Миаем, летела быстро, и ее тихое шипение едва слышно пробивалось сквозь шум утренней городской суеты. Со стороны рынка слышались многочисленные выкрики зазывал. Хозяйки спешили за свежим мясом, овощами и к пекарне, благоухающей свежей выпечкой на несколько улиц.
Гурьба веселых и не совсем трезвых студентов, всю ночь предавшихся утехам, растянулась почти на всю проезжую часть. И лишь лихой рык-окрик оборотня заставил их быстро отодвинуться в сторону, да еще и почти протрезветь.
Набившиеся в повозку искатели приключений старались не выглядывать в окна, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.
Но взгляды прохожих так и тянулись к их средству передвижения. Не часто на улицах Фантэя встретишь небольшие магические повозки без гербов, украшений и прочих признаков родовой принадлежности.
Напряженное ожидание того, что их остановят стражи, заставляло Нилу судорожно отсчитывать секунды их передвижения и едва сдерживаться, чтобы не умолять Миая двигаться еще быстрее.
Тэй, сидевший слева от нее, и Сезарио — справа, расположили руки за ее спиной, обнимая. Сезарио то и дело успокаивающим движением поглаживал плечо девушки, на котором как раз лежала его ладонь. Эльф же свободной рукой взял Нилу за руку и, когда она особенно начинала нервничать, легонько сжимал ее пальцы.
В суете сборов, каждый из них обдумывал не только поставленные мэтром задачи и не только просчитывал возможные варианты проблем, что могут возникнуть в пути. Все мужчины размышляли и о том, что им поведала девушка. И хоть всем им, без исключения, хотелось не верить, позволить себе такую слабость ни один из них не смог. Слишком много доказательств каждому из них подкидывала жизнь: от издевательств над двуликими детьми, до возросшей магической силы самой Нилы.
Да и по себе мужчины видели, что меняются. Помимо выросших объемов их резервов магической силы, они изменяются и внутренне. Становятся мудрее, гибче и спокойнее. Даже Миай стал принимать решения более взвешенно. Хоть и он, и Сезарио, по-прежнему оставались стремительно-эмоциональными и отличались скоропалительностью выводов и поспешностью действий, в отличие от того же Тэя.
В итоге, улучив минутку для уединения и небольшого совещания, все четверо решили помочь Ниле, или добиться того, к чему она так стремится, или спасти от самой себя, если
Тэй, для которого враждебность Богини отнюдь не стала секретом, еще длительное время «переваривал» информацию о том, что он не сын Леса. Пожалуй, для него действительная реальность оказалась самой тяжелой для восприятия, поскольку полностью перекраивала привычную действительность. Он даже не мог предположить, как на эту новость отреагирует Ван. Но то, что он еще отчаяннее будет пытаться свергнуть Совет, однозначно.
Чтобы отвлечься от напряженного ожидания неприятностей, Нила стала рассматривать мэтра Розаро. Он казался совсем больным. Бледный, до синевы, что особенно бросалась в глаза, в сравнении с его обычным интенсивно-розовым цветом лица. На лбу его выступили крупные капли пота, которые он то и дело вытирал дрожащей рукой. Нила отметила, что у него поднялась температура и начался озноб.
Ментальная атака все никак не унималась.
От бешеного давления на его психику даже ей становилось не по себе, поскольку она отдавала часть своих сил и, как могла, поддерживала мэтра.
Тем не менее, не смотря на свое болезненное состояние, Розаро крепко прижимал к себе мешок с зельями, словно звенящий и булькающий кусок сметанного полотна — самое большое сокровище, что нельзя выпускать из рук ни на минуту.
Убедившись, что с мэтром все более-менее стабильно, Нила перевела взгляд на Дельфину, сидевшую рядом с ним и нахмурилась.
Та выглядела слишком озабоченной и какой-то виноватой. Нила дала бы именно последнее определение ее выражению лица и глаз.
Оборотница то и дело пыталась крутануть браслет, свободно сидевший на ее запястье, но, словно опомнившись, отдергивала руку.
— Занятная вещица. Никогда раньше у тебя ее не видела. Подарок мэтра Соовита? Магическая, да? А что он делает? — Нила с любопытством рассматривала простое, но изящное украшение. Она и не заметила, как Дельфина нервно дернулась от совершенно невинного вопроса.
— Интересная работа, настолько детализированное исполнение веточек и листиков, словно эльфы делали… — К концу фразы весь задор из голоса Нилы исчез. — Или сильфы… Это Ван подарил, да?
Поинтересовалась она совершенно растерянным голосом.
В ниле теплилась надежда, что Ван в итоге замкнет их союз. Но подарок Дельфине…
Хотя, о чем это она? Нила отмахнулась от гаденькой ревности, что проникла в ее сердце, как от надоедливого насекомого. Дельфина принадлежала Соовиту, как и он ей. Глупо было бы ее в чем-то подозревать.
А вот Ван… Кто знает, что за мысли прячутся за его фиолетовыми глазами?
— Ван… — Очень неловко и скованно кивнула блондинка, вызывая еще большую настороженность.
Глядя на то, как то и дело Дельфина пытается сделать все, чтобы не повернуть браслет, у Нилы появились подозрения совершенно иного рода. Тем более, Тэй и Сезарио тоже заметно напряглись, и то и дело кидали короткие взгляды на браслет, хоть и пытались скрыть свою заинтересованность украшением.