Ромашка
Шрифт:
И даже Суйх не был так красив.
— Суйх? — Переспросил Миай хриплым голосом, наполненным теплом.
— Суйх, — нежно и нараспев подтвердила Нила, — он был одним из самых прекрасных мужчин. Как внешне, так и внутренне. Он был из тех Богов, что произошли из людей, но из людей не нашего мира. Он нас, людей этого мира, и создал, по своему образу и подобию. Он был умным, верным, самоотверженным, добрым, смелым, немного мечтателем. Любил дорогу и путешествия. И любил только одну женщину… Самую прекрасную из всех Покровителей, Покровительницу
Речь Нилы текла размеренно и плавно, также плавно, кака и руки ее скользили по волосам и лицу Миая, успокаивая.
Она говорила и говорила, описывая все, что видела сама, о чем рассказал ей Ниэль и показал Мир, в котором они все живут.
Никто не осмеливался ее прерывать.
Слушали, затаив дыхание, словно самую красивую и самую страшную сказку из всех, что им когда-либо доводилось слышать.
Воздушная магия Тэя закончила с приготовлением завтрака и расставила на столе тарелки, но никто не притронулся к еде. Она так и остыла, как остыл и травяной отвар, что был разлит в кружки.
Когда Нила закончил свое повествование, за окном уже стоял золотой рассвет.
Несколько минут царило всеобщее молчание.
Первым зашевелился Третий Советник. Он подошел к одному из шкафов, достал оттуда бутылку ягодной настойки, и, плеснув в чистую кружку щедрую порцию, залпом опрокинул алкоголь в себя.
— Кто-то еще будет? — Поинтересовался он у присутствующих и мэтр Розаро согласно качнул головой. Но Нила успела вскочить и забрать чашку прежде, чем Мэтр взял ее из руки Константа.
— Ему нельзя. — Припечатала она, в ответ на недоуменно-вопросительные взгляды мужа и мэтра.
— Почему? — Поинтересовался Констант, теперь и не знающий, как обращаться к ней. Как к жене или как к будущей Покровительнице.
Он женат на той, что ни сегодня-завтра станет одним из самых могущественных и значимых божеств этого мира.
«Констант, дружище, тебе удалось прыгнуть выше головы, хоть и считается что это невозможно.» — Поздравил он сам себя с союзом, который не обещал уютного домика и прорву детишек. А вот неприятности на их хвостатые и бесхвостые задницы обещал в полной мере.
«Я тогда вообще молчу…» — Послышался комментарий Сезарио, точно так же ошалевшего от новостей.
— Кто-то упорно пытается взломать его ментальную защиту. Я не могу ничем помочь, поэтому пока мы не доберемся до Вана и он не вынесет вердикт, как специалист, мэтру лучше не употреблять ничего, что могло бы его ослабить. А еще лучше даже не спать. Извините. — Заключила со вздохом девушка и и залпом выпила спиртное, предназначавшееся мэтру.
Ей оно тоже не было лишним, да и в горле пересохло. Алкоголь или ночь рядом с мужьями, но об этом на ближайшие несколько дней вообще можно было забыть.
Констант, что стоял ближе всех из мужей, взглянул на девушку многообещающим взглядом. Сейчас может и не стоит, но рано или поздно
Вот тогда и… Сезарио с ним было полностью согласен.
— Нила, у меня вот еще вопрос, — нарушил Тэй установившуюся тишину. — Получается, мы не просто так сошлись все вместе, а потому, что так нужно этому миру. Мы — твоя поддержка и твое дополнение до момента становления. И все? Все чувства — это навеянные этим миром магические иллюзии, его желание выжить?
У губ эльфа появились горькие складки, которых раньше, даже в самые неопределенные времена, Нила у него не видела.
— Я много думала над этим… — Честно призналась она, видя, что и состояние остальных муже ничуть не лучше. Она прошла и присела на освободившееся место. — Мне кажется, что мир выбирал тех, кто больше всего подходит друг другу. Мы все, как единое целое. Центральным элементом этого целого являюсь я — равновесие. Мы должны помочь возродиться Покровителю, что сможет еще какое-то время не давать миру погибнуть. А потом… Потом…
Нила чувствовала, что от того, что она собирается сказать, в горле встал комок из слов, слез и болезненного горлового спазма.
— Потом…
Попыталась продолжить она и из глаз ее выкатились две слезинки.
— Потом… Уйти сможет каждый, кто захочет уйти. — Смогла все-таки закончить она свою речь, к концу которой слезинки превратились в две мерцающие дорожки на бледной коже. Они катились по щекам и все чаще и чаще капали на сложенные на коленях руки.
— Ты, как ромашка. — Внезапно сообщил Тэй. Он присел перед девушкой на корточки и стер с ее щек слезы, которые все никак не унимались. — Даже нет, мы все, как ромашка. Лекарство для этого мира. Ты — серединка, а мы все лепестки…
Нила улыбнулась сквозь слезы и, не выдержав, разрыдалась. Горько и безудержно. Ей невыносима была даже мысль о том, что кто-то из них уйдет, отказавшись от нее и их, пусть и не долговечного земного, но зато совместного существования.
Вжимаясь в нежную кожу плеча эльфа, она почувствовала, как еще одни руки обнимают ее и крупная ладонь гладит по голове. В нос ударил знакомый резковатый запах, что источал Миай.
Он был рядом. И не собирался отказываться. Ни сейчас, ни потом. Никогда. В голове оборотня носились мысли, что когда-нибудь вызреют в дерзкий и внезапный по своему исполнению план.
Еще миг — и Нила оказалась прижатой к мощному торсу, облаченному в уже не просто трещащую по швам, а практически порванную рубашку.
— Ты смелая маленькая девочка, но такая глупая. Даже не смей думать о том, что кто-то из нас добровольно откажется от тебя и от жизни вместе. Ты права, мы все дополняем друг друга, как единое целое. Хоть не все и не всегда довольны сложившейся ситуацией и всем, что из нее вытекает. А все проблемы, в том числе и личного характера, будем решать по мере их поступления и в порядке приоритета.