Ромашка

Сергеева Женя

Замарашка? Это он ей? Ах, да, она же упала в пыль и вся вымазалась. И слезы. Наверное разводы по всему лицу.

Нила собрала остатки сил и громко выкрикнула:

— Ваш вопрос?

— Что ты сказала? — Стражи на помосте оскалились и неприлично заржали.

Нила не обращала на их смех внимание, чувствуя, как начинает просыпаться некромант, выпуская свою тьму.

— Я спросила, что Вы должны были сказать после прочтения приговора?

Голос прозвучал неожиданно сильно и ясно. Как кто-то

добавил к нему немного властности.

— А девка то права… Да кто у нас спрашивает? Казнить и все! — Опять послышались голоса из толпы.

Глашатай ухмыльнулся и заорал в толпу:

— Кто хочет выкупить пленников?

— Да кому они нужны?! Кусок мяса да пацан, что вот-вот копыта от истощения откинет. Чтобы нож в спину вонзили при случае, да к своим удрали? — толпа веселилась.

— Отдаю за золотой, — уловил настроение толпы глашатай и заржал.

— Я возьму их за золотой. — Звонко выкрикнула Нила и положила на плаху вынутую из кошеля монетку.

— С ума сошла! А лечить кто будет? — Глашатай уже не смеялся.

— Сама и вылечу, — огрызнулась девушка, выходя на помост, все еще вся в черном тумане и фиолетовых искрах.

— Дак то целитель нужен… А ты некромант! Или упокоить сама хочешь? — Толпа продолжала веселиться.

Кто-то рвался к ней справа от помоста, но Нила полностью сосредоточилась на страже.

— Ну так что, сделка? — Спросила Нила капитана стражей.

Тот пожал плечами.

— Сделка. Не все же их вешать. — И попробовал монетку на зуб.

— Пропустите, пожалуйста, моего охранника, пусть поможет. — Дрожа от нервного напряжения, попросила Нила.

Капитан сделал незаметное движение и один из стражей на помосте подошел к оцеплению, возвращаясь уже с эльфом, с которого в толпе опять слетел капюшон.

— Да девка ушастых коллекционирует! Ну и аппетиты!

Люди разошлись во всю, когда заметили золотые волосы и уши наконец прорвавшегося сквозь толпу эльфа.

Только в ней, в толпе, уже не было кровожадности.

Казни они видели и не раз, а такое бесплатное представление — впервые.

Опустившись на колени перед старшим сильфом, Нила сосредоточилась и направила энергию на восстановление наиболее пострадавших мест, сращивая кости, мышцы и сухожилия. Остальное потом, главное — довести до целительского корпуса.

— Целитель! Вы только посмотрите! Некромант и целитель! — Орала в восторге почти вся площадь.

— И в обморок не хлопнулась! Целители ж на казнь не ходят. А эта не побоялась! Молодец, девка. Эй! Ты там тщательней колдуй, чтобы опять себе че не сломал! — Бушевала и смеялась, обретая одно лицо на множество голосов.

Люди расступались, образуя коридор, по которому в окружении отряда стражей шли шестеро. Впереди — дрожащая и глотающая слезы девушка, обнимающая за талию очень

высокого, худого и откровенно страшненького пацаненка. Он едва шел, но глаза его блестели от появившейся в них надежды. За ними тяжело шагал сильф, поддерживаемый эльфом, теперь толпа видела, что и лицо эльфа усыпано шрамами.

— Так она скоро всех со шрамами к себе возьмет, — беззлобно потешались люди и нелюди.

— Эй, девка, ты с ними по очереди будешь или со всеми сразу? А ты точно человек, а не оборотень? — Кричали какие-то парни.

Нила шла, сцепив зубы и глядя только перед собой.

Замыкали шествие капитан стражи и жрец. В обязанности храмовника входило проставление рабского клейма, капитан же отслеживал и подтверждал законность сделки.

Толпа не отпускала и не становилась меньше, она давали идти, но только в окружении. Всю дорогу до целительского корпуса Нила слушала пошлые шутки, предложения выкинуть "эльфей" и взять "его, или его, или его". Ведь такая девка не должна пропадать! Ага.

Иногда сылшались крики казнить всех ушастых и ведьму. Что-то кидали.

Судя по запаху, исходящего от волос, предметом, который попал ей вголову оказался гнилой картофель.

В приемный покой ввалилась с облегчением, но до такой степени измученная морально, что единственно реакцией на свирепое выражение поджидаюшего у дверей наира Соовита стали слезы.

— Суйховы дети! — Выругался полуорк и, развернувшись, добавил — Определяй в палату, разбирайся со стражей и ко мне.

Нила, практически ничего не соображая, рыдала, давилась слезами. Слезы никак не прекращались. До судорожно икоты и тихих подвываний.

Кто-то обнимал ее, давая выплеснуть горе.

Но объятия казались странными и непривычными.

Наконец, выплеснув всю скопившуюся горечь, девушка подняла взгляд и сразу наткнулась им на обезображенное лицо. Вблизи оно выглядело еще более страшным. В багрово-синих свежих кровоподтеках поверх фиолетово-желтых, более старых. Глаза по-прежнему определялись только по узким черным щелям.

Более взрослый сильф держал ее предплечьями. Нежно, как драгоценность.

«Суйх, а ведь ему должно быть немыслимо больно, а я тут сопли жую».

Девушка мягко освободилась, окутывая сильфа обезболивающим заклятием. На него мужчина отреагировал только чуть расслабившимися мышцами тела.

И только сейчас девушка обратила внимание, что рядом топчутся все участники мизансцены на главной площади. И если Глас поглядывал на нее с интересом, то капитан стражи начинал наливаться злостью. Эльф выглядел озабоченным, а младший сильф уставшим и немного радостным.

Нила подошла к дежурившему младшему целителю, который таращился во все глаза на странную компанию, но честно сидел на рабочем месте.