Ромашка
Шрифт:
— На выходных в таверне «Золотой щит» обещают приезд менестрелей. Вы не хотите с нами сходить? — Спросила девушка у Нилы, при этом почему-то бросая взгляды на Стефа. Целитель или не замечал, или делал вид, что их не замечает повышенного внимания к себе.
— С удовольствием, я так давно никуда не ходила… Просто так. — Нила загорелась идеей.
— Хорошо, — просияла Олли, — тогда, если мы не сможем вырваться еще раз с учебы на неделе, то в субботу вечером обязательно зайдем за вами.
— Кажется, у нас обнаружился еще один покоритель девичьих сердец. — Немного
Все промолчали, обсуждать данную тему посчитали некорректным по отношению к Олли, а что об этом думает сам Стеф — он решил не распространяться.
Нила еще некоторое время сидела на диване в гостиной, раздумывая, стоит ли поднимать так беспокоившую ее тему. И, наконец, решилась:
— Майт, — обратилась она к старшему сильфу, — я позволила вам строить свою личную жизнь, как сочтете нужным, но, понимаешь, Марика хорошая девушка. Если хочешь ее только использовать, лучше остановись сейчас. — С этими словами, стараясь не смотреть на реакцию парней на ее слова, Нила поднялась и только собралась пожелать всем светлой ночи, как услышала ответ.
— Нила, помнишь ты как-то спросила "мне такое внимание со стороны женщин непривычно или меня считают недостаточно красивым"? — Медленно произнес сильф.
— Помню. — Нила обернулась. Майт смотрел на нее таким пронзительным и одновременно тяжелым взглядом, что девушка села обратно на диван.
— Ты была права и в первом, и во втором случае. — От удивления Нила даже приоткрыла рот.
— Тебя считают некрасивым?! — Она во всю рассматривала высокий лоб, тонкий, чуть с горбинкой, нос, миндалевидные глаза, под черными бровями, узкие, но не тонкие губы, сейчас изгибающиеся в невеселой усмешке.
— По сравнению со многими моими соплеменниками и соплеменниками Диритэя — да. Понимаешь, у нас мало женщин, катастрофически мало. Похищение женщин других рас не спасло ситуацию, все равно от них продолжают рождаться исключительно мальчики. В итоге наши женщины стали слишком переборчивы и считаются вполне нормальными браки между одной женщиной и несколькими мужчинами. Поэтому за все время военных действий никто ни разу не видел ни одной женщины-эльфа или женщины-сильфа. Они все в городах. Так вот, Диритэй тоже не считается красавчиком.
Нила уже в открытую не удивлялась, но искоса поглядывала на эльфа, который делал вид, что речь вообще ни о нем и любовно точил кинжалы.
— Но, — продолжил Майт, — он из правящего рода и, возможно, когда-то будет одним из Совета. И недостатка в предложениях у него не будет. Я же, напротив, из третей, младшей, ветви правящего рода, еще и внешностью не удался. Перспективы быть любимым или хотя бы просто женатым практически отсутствуют. А теперь подумай сама, — голос сильфа стал строгим и жестким, — если выпала возможность насладиться искренними чувствами, то кто от этого откажется? Поверь, никто из нас. Даже если это будет всего лишь игрой. Играться я не буду, но и взаимности ей обещать тоже. Тем более чувств на всю жизнь. И ты права, ты обещала нам не лезть в нашу личную жизнь. — Сильф откинулся на кровать, давая понять,
Нила чувствовала себя странно униженной, словно ее отчитали, как ребенка и, главное, ни за что. Она не собиралась лезть в чьи либо отношения, но Майт всегда ощущался с каким-то внутренним изъяном. Жестокостью? И поэтому она попросила, всего лишь попросила.
Никто из мужчин не смотрел на нее, даже Стеф. Всегда позитивный и улыбчивый, он сейчас с серьезным лицом читал какой-то фолиант по целительству, но глаза его застыли неподвижно.
Нила молча встала и скрылась за дверью спальни. Если такая реакция всего лишь на предположение, даже не на замечание. То что же будет, когда дело дойдет до противостояния в серьезных вопросах?
В который раз, как только отношения начинали налаживаться, она получала щелчок по носу. Они чужие. Слишком чужие. Со своими привычками, правилами и своим отношением к жизни. В конце концов, их задача вернуть долг… И даже не ей, а своей Богине, которая давно от них отвернулась.
А потом Нила останется со своей жизнью. Одна.
Внезапно накатила злость. Они — рабы. Так пусть хотя бы на нее работают, а то получается все на ней: от заработка средств, до готовки и уборки. Зачем ей эта бесполезная ноша? А Стеф пусть ищет себе сам квартиру. И так слишком тесно.
Ворочаясь, полная злых мыслей и чувств, Нила не заметила, что опять наружу вышел темный дар, в комнате сгустились тени, похолодало на несколько градусов, а по волосам то и дело стали пробегать искры.
Крик она услышала уже сквозь дрему. В первый момент решила, что ей это приснилось.
Но крик повторился. Кричали на незнакомом мелодичном языке, странным высоким голосом, практически таким, как у Тэя, но точно не он. Тембр голоса казался еще более чуждый для человеческого уха, более глубокий и еще более чувственный. Вскоре к крику присоединились еще голоса и раздался шум, донеслись ругательства на привычном, союзном.
Как была в любимой короткой полупрозрачной рубашке, даже без халата, Нила выскочила в соседнюю комнату.
Магический свет отсутствовал. Луна в окне стояла бледная и неестественная, но ее сияние пожирали темные сгустки, пеленой закрывающие оконный проем.
— Включите свет, — потребовала Нила.
— Не получается, — опять этот чужой голос с нервными нотками.
Нила по памяти, почти наощупь, подошла к магическому светильнику и дотронулась до него. Но вместо желтоватого дневного света комнату залил мрачный потусторонний фиолетовый.
— Госпожа… — Тихо ахнул кто-то голосом Тэя.
— Нила, Покровители… Нила! — Раздался голос сильно испуганного Стефа.
— Что произошло? — Нила слышала в своем голосе холод, но не могла ничего с этим поделать. Сейчас он был частью нее самой. И мрачный свет был приятен. — Кто кричал?
— Я. — Чужим же голосом разговаривал Ван.
— Майт… — Глухо продолжил он, и только тогда Нила обратила внимание, что рядом с Ваном на диване, где они спали с Майтом, лежит нечто…
Волосы остались теми же: красивыми, блестящими, черными, но куда делись точеные черты?