Ромашка
Шрифт:
Нила заботливо поправляла одеяло, проводила необходимые для спящего медицинские манипуляции, то и дело притрагиваясь к открытым участкам кожи рук, лица и шеи некроманта. Словно хотела еще раз убедиться, что он живой, выздоравливающий, и его чудесное спасение ей не привиделось. И не снится.
Больше всего она боялась, что все случившееся с момента пробуждения навеяно Суйхом. Слишком хорошо. И Тэй, стоящий рядом. Пусть и ревниво хмурился, но стоял же.
И Сезарио, которого она теперь никуда не отпустит.
— Вот
— Почти. Тебя я тогда еще и опасалась.
— А его совсем не боишься? Не смотря на то, что он, похоже, только числится у вас преподавателем?
Нила прислушалась к внутреннему чутью.
— Он всегда будет таким, немного сам по себе. Он так вырос и не нам его перевоспитывать. Только принимать таким, каков он есть. — Тихо произнесла девушка, погладив спящего по темным волосам.
— Иногда удивительно, откуда в молодой девочке столь здравые мысли. — С насмешливой нежностью прокомментировал услышанное эльф.
— Я не девочка и не ребенок. — Капризно надула губы Нила вопреки своим словам и сама же тихо рассмеялась.
— Для меня ты всегда будешь немного ребенком. — Снисходительно улыбнулся Тэй.
— Да ты едва старше меня, — взбрыкнула Нила.
— Да-да. Лет так на двести.
— Ого! — Шокированная Нила повернулась к эльфу. — Вы и правда долгожители, а я думала, что это все домыслы. Надеюсь, ты не скончаешься раньше меня? Не хотелось бы ощутить все прелести посмертного единения раньше времени.
— Это почему? — Улыбнулся эльф на такую забавную интерпретацию слов из брачной клятвы.
— Вдруг привидением за мной ходить будешь. — И Нила так посмотрела на эльфа, как и до этого на некроманта. И Тэй видел в ее глазах, что стань он потусторонней вредной сущностью, его все равно будут помнить и любить.
Радость и счастье, и до этого царившие на душе, захлестнули с головой. Беззвучный диалог одними глазами продлился совсем недолго, может несколько секунд. Но дал понять столь много, как не смогла бы донести чувства ни одна прочувствованная долгая речь.
— И сколько же вы живете? — Вернулась к разговору девушка.
— Кто как. — Пожал плечами эльф. — Кто устает от жизни быстрее или перестает видеть в ней смысл, тот и увядает раньше. А Совет в полном составе уже почти тысячу лет живет и процветает.
— Тогда я точно умру раньше… — Нерадостно скривила губы в улыбке Нила.
— Я не знаю, как на нас отразится то, что появилось на наших руках, остается только надеяться, что мы проживем долгую жизнь вместе и умрем в один день. — С улыбкой на лице, но с дрогнувшим в ужасе сердцем попытался подбодрить ее эльф.
— У меня такое ощущение, что у нас привязка, как у оборотней. — Задумчиво проговорила Нила. — Только мы же не оборотни. И почему она возникает постепенно, а не сразу — бах: и все живут дружно и счастливо?
Тэй рассмеялся
— Даже оборотни со своими привязками не всегда живут счастливо, как ты успела уже заметить. Разногласия случаются. А что по проводу нас… Мне кажется, дело в твоей силе, она растет и ты начинаешь притягивать, но не всех подряд. А конкретных существ. Может мы все тебе для чего-то нужны?
— Да-да, — с легкостью согласилась Нила, внезапно широко зевнув, — чтобы все стали моими мужьями. Обзаведусь гаремом, как посол орков, обрасту детишками и точно буду жить долго и счастливо.
И, едва договорив, Нила осела бы на пол, если бы ее не подхватили заботливые руки.
Тэй нес девушку обратно к Соовиту и думал о том, что дело не в замужестве, а все гораздо глубже. Он почти был уверен, что все, что происходит, связано с Покровителями и с Богиней.
От размаха событий становилось и страшно, и захватывало дух. Что им еще предстоит?
Но то, что теперь Нила никуда не денется, а Ван почти остался с носом, радовало безгранично.
Глава 24
Ван стоял у окна, полного непроглядной темени, сложив руки за спиной и широко расставив ноги. Хвост его то изгибался знаком вопроса, то метался из стороны в сторону, как у рассерженного зверя. То замирал в задумчивости. Похоже, вторил мыслям своего хозяина.
Сильф был без, ставшей почти привычной, иллюзии и Тэй с удивлением наблюдал, что за те почти двенадцать часов, что они не виделись, внешность друга заметно поблекла. И эльфа настораживали нервозность, смятение, разочарование, непонимание с болью, что затаились в глубине глаз Вана.
Очень непривычно оказалось видеть, что холодный, сдержанный обычно сильф может испытывать такую гамму эмоций.
— Положил уже? Почему не оставили в лечебнице? — Спросил у эльфа Ван, едва тот вернулся в комнату, положив Нилу на ее кровать.
— Вся лечебница забита, в кабинете оставлять — не выход, из него к утру сделают временную приемную. А когда Нила снова очнется — непонятно. — Устало проговорил Тэй и направился в сторону кухни. Пусть и не лося, но съесть что-то надо было уже срочно.
— Дир… — Окликнул его задумчивый голос. Ван опять повернулся к окну и всматривался в черноту, царившую за ним.
— Да? — Обернулся на зов эльф.
— Я видел, как ты на нее смотришь. Ты влюблен, словно впервые. Неужели ты думаешь, что в ее сердце есть место для тебя?
— А почему нет? — Тэй снова вернулся в комнату.
— Ты знаешь, что я ее не чувствую практически. Блок не пропускает эмоций. И, одновременно, не дает влезть в голову и заставить что-либо сделать. Но вчера, то ли из-за того, что мы обменялись энергиями, то ли в момент ее отчаяния, я почувствовал все то, что чувствовала она, когда увидела этого человека, Сезарио, и потом, когда не смогла оказать ему помощь.