Ромео и Джульетта, Банделло Маттео

Ромео и Джульетта

на обложку

Банделло Маттео

Шрифт:

Монах и Пьетро, стоявшие тут же, охваченные великой жалостью, плакали и старались, как могли, утешить Джульетту. Но все их усилия были тщетны.

Тогда фра Лоренцо сказал ей:

– Дочь моя, случилось то, что было суждено. Если бы наши слезы могли воскресить Ромео, мы изошли бы слезами, чтобы помочь ему; но пути к его спасению нет. Успокойся же и вернись к жизни. Если же ты не хочешь возвращаться домой, дай мне согласие, и я устрою тебя в святом монастыре,

Джульетта не хотела слышать его речей, но настаивала на своем жестоком решении и все сетовала, что не может отдать свою жалкую жизнь за жизнь Ромео, твердо решив умереть. Дыхание ее стеснилось, она легла в могилу рядом с Ромео и, не произнеся ни слова, скончалась.

Тем временем как два монаха и Пьетро понапрасну хлопотали вокруг мертвой Джульетты, полагая, что она лишилась чувств, стража, проходившая случайно мимо, увидя свет в гробнице, прибежала туда. Она взяла монахов и Пьетро и, услышав печальную весть о несчастных влюбленных, оставив монахов под надежной охраной, отвела Пьетро к синьору Бартоломео, сообщив, каким образом его захватили.

Синьор Бартоломео велел ему подробно рассказать историю двух влюбленных, и, когда забрезжил день, он поднялся и выразил желание увидеть оба трупа.

Весть об этом случае разнеслась по всей Вероне, и все от мала до велика побежали на кладбище; Пьетро и монахи были прощены, затем самым торжественным образом было совершено погребение при величайшей скорби семейств Монтекки и Капеллетти и плаче всего города. Синьор захотел, чтоб влюбленные были похоронены в одной и той же могиле. По этой причине Монтекки и Капеллетти примирились, хотя мир этот длился недолго. Отец Ромео, прочтя письмо сына, долгое время предавался скорби и полностью исполнил волю последнего.

На гробнице двух влюбленных была высечена эпитафия, которая гласила следующее:

Поверив в смерть своей супруги милой,

Которой жизнь, - увы!
– не возвратят,

Ромео, пав на грудь ей, принял яд

Тот, что зовут "змеиным" - страшной силы.

Она ж, проснувшись и узнав, что было,

И обратив к супругу скорбный взгляд,

Рыдала над тягчайшей из утрат,

Взывала к звездам, небеса молила.

Когда ж - о горе!
– стал он недвижим,

Она, бледней, чем саван, прошептала:

"Позволь, господь, и мне идти за ним;