Ромейский талисман
Шрифт:
– Почему он меня послушался?
– Потому что принц отдал вам свой королевский амулет. Тем самым он дал вам временную власть над своим геральдическим зверем. К тому же в ваших жилах течет королевская кровь. К сожалению, когда Эракс закончит свою работу, мне придется забрать у вас этот амулет.
– А потом что?
– Эракс вернется к хозяину. А мы воспользуемся лошадьми.
Между тем Ольга услышала шум крыльев. Грифон доставил на поляну ошеломленного и притихшего Давида Таренаци. Армянин оживился, только когда услышал о лошадях.
Лошади были великолепны –
– Ну и чудеса! – выпалила Ивка. – А ты, ведун, что-то там про нежить болотную плел. Да что твоя нежить рядом с такими-то чудесами!
– Не страшно было лететь-то? – усмехнулся Ворш.
– Там было страшно. – Ивка внезапно бросилась ведуну на шею, заревела белугой. – Я уж думала… думала… кровь из нас всю попьют! Станем навиями бледными, как те были, что в Полчеве!
– Ну, полно тебе, – смущенно зашептал Ворш, обхватил голову Ивки ладонями, заглянул в глаза. – Не плачь, краса ненаглядная. Теперь от тебя на миг не отойду. Жизнь за тебя отдам.
Ольга увидела глаза Ворша, отвернулась. Взгляд ведуна, обращенный на Ивку, был слишком красноречив. И Ольга вдруг почувствовала зависть. Она завидовала Ивке. Придет время, кончится их долгая и опасная дорога, и Ворш с Ивкой найдут свое счастье. Они уже нашли его. А ей достанется муж, которого она никогда не полюбит. Ей, дочери Рюрика, который, как сказала ей Сигню, оставил стол княжеский ради любимой…
Эракс между тем быстро и деловито доставил на поляну киевских дружинников – Реттиля, Чагу и Вороню. Последним пассажиром грифона оказался Некрас. Юноша так сомлел от страха, что слез со спины серебряного зверя только с помощью Ворша.
– Спасибо тебе, красавец! – Ольга поклонилась грифону, серебряный зверь ответил гордым кивком, а затем хлопнул крыльями и взмыл в ночное небо. Ольга сняла с шеи медальон принца Вигана, отдала Альману.
– Надо спешить, – сказал телохранитель принца. – Если вас хватятся, погоня неминуема. Садитесь на коней, я провожу вас к Илек-Садару, это древнее святилище, где когда-то существовал проход между мирами.
– Думаешь, он откроется для нас? – спросил Ворш.
– Не знаю, – признался Альман. – Но это единственный способ доставить вас в ваш мир.
– Хорошо, я понял. – Ворш достал свой Алатырь-камень. – Подходи, доставай оружие, соколы киевские! Мыслю, нам опять придется драться.
От прикосновения волшебного камня по клинкам разливался синеватый огонь, и змеились слепящие искры. Однако когда Ворш провел камнем по своему посоху, раздался только слабый треск, и ведун нахмурился.
– Чего мрачный такой? – спросил Вороня.
– Камень мой силу потерял, – отвечал Ворш. – Слишком много ее мы в Полчеве затратили.
– И что теперь? – осведомился Чага.
– Чтобы вернуть силу Алатырь-камню, надобно его на требище Перуново положить. Да только где найти это требище?
– Нечего о пустяках говорить! – повысил голос Давид. – Ехать нужно.
– Верно говоришь, господин, – поддержал Альман.
Телохранитель принца пришпорил своего коня, и вороной жеребец рванулся вперед. Следом за Альманом пустил коня в галоп Давид, а за ним и остальные киевляне. Некрас старался держаться рядом с Ольгой. А Ворш скакал бок о бок с Ивкой. Он заметил, что девушка чем-то встревожена.
Над ночной степью пронесся пыльный смерч, и в его дуновении старый Араха услышал весть, какую давно жаждал получить. Его Гончие наконец-то взяли след русской волчицы. Колдун даже зажмурился от удовольствия.
Глупые урусы сами идут в пасть ада. Рассчитывали спрятаться за Кругом, но от всевидящего ока великого Эрлика нельзя спрятаться. Теперь Стаю ничто не остановит. Его Гончие совершат то, что не смогла ромейская волшба. Они разорвут плоть волчицы, выпьют ее кровь, размечут ее кости по Сумеречной Тропе. Проклятое семя Рюрика сгинет без следа, и Хазария будет спасена. Эрлик получит кровь жертвы. Араха даже облизнулся при этой мысли, будто уже чувствовал вкус русской крови на своих черных губах.
Одиннадцать черных псов взяли след. Скоро, скоро они нагонят жертву. И тогда Араха сможет сказать себе, что у народа хазар не стало злейшего врага. А потом они с Эрликом будут думать о том, как сокрушить иудейского бога, утвердившегося в Хазарии. Как вернуть хазар к алтарям, перед которыми молились их предки. Но это будет позже. Смерть русской волчицы даст им время на раздумье.
Донесшийся из недр ночи звук напугал лошадей. Кони заржали, заметались, и всадники с трудом удерживались в седлах.
– Ах ты, волчья сыть! – ругался Вороня, натягивая поводья и колотя коня пятками. – Взбесился, что ли?
– Что это было? – спросил Давид.
– Вроде волк, – неуверенно ответил Чага.
– В Билибилисе нет волков, – сказал Альман.
– Не погоня ли?
– Это где-то там, – сказал Вороня, показав рукой на восток. – Мы с полудня ехали.
– Так быстро? – удивился Давид. – Если так, у храмовников добрые лошади. Мы ведь все это время галопом скакали.
– Это не храмовники, – уверенно сказал Ворш. – Хуже.
– Ва! – воскликнул Давид. – Что может быть хуже упырей?
– О, опять! – крикнул Вороня, и все прислушались. Звук был низкий, вибрирующий и невыразимо зловещий. Ольга почувствовала, как ее сердце наполняет холод. Она посмотрела на своих спутников – их лица были сосредоточенными и напряженными.
– Вперед! – приказал Давид.
Отряд плотной группой понесся по дороге, петляющей между поросшими густым лесом холмами. Ночь была светлой, луна стояла высоко, но в этой пологой долине киевлян окружала тьма, которая теперь казалась особенно угрожающей. Сильные вороные кони неслись по дороге, выбивая подковами искры из камней, отмеривая верста за верстой древний тракт. Счет времени был потерян. А потом вдруг лес расступился, и кавалькада вынеслась на бескрайнюю равнину, ярко освещенную луной. Вокруг киевлян была только звездная ночь и замшелые каменные менгиры, торчавшие из земли по всей равнине.