Рональд Уизли И Бремя Бессмертного
Шрифт:
Молли с сомнением посмотрела на меня.
– Он и без палочки колдует хорошо, - но все же вздохнула и передала кошелек близнецам.
– Сходите с ним. А мы с Перси зайдем в книжный магазин.
Близнецы были рады избавиться от семейства и остаться со мной наедине. Ну, относительно, если не считать толп прохожих на Косой Аллее.
– Ну, Мастер Рональд...
– ... ты обещал нам...
– Не кряхтите, все просто. Крючки вы сперли у отца, когда лазили в третий чулан, - Артур хранит целую гору различного магловского барахла, это его личный заскок.
– Там, конечно, было много из того, что вы могли использовать, но вы ушли
– Унесли что-то...
– ...что поместилось в кармане...
– ...штанов Фреда, - продолжил я попугайничать, - в которых вечером обнаружилось несколько свежих дырок.
Фред инстинктивно потянулся к карману на заднице, и ожидаемо нашел там дырку и закрепленный мною крючок.
– Нас снова обыграли, - признался он, демонстрируя брату находку.
– Как ты их снял?
– спросил Джордж.
– Так же, как зацепил на твоем рукаве.
Ловкость рук и опыт синоби. Второе важнее. Близнецы, пусть и не сразу, но нашли спрятавшийся в складке свитера крючок.
– Хорошо, с этим понятно. А про вонючку?
– Просто посчитал по ингредиентам, пропавшим с полок. Там были варианты, но вам нужен был клейкий порошок, которым сегодня утром щеголял Джордж. И из того, что вы готовите в своей комнате...
– ...осталась только настойка вонючки, - кивнул Фред.
– Остался только один вопрос...
– Как ты все это замечаешь?
Пожимаю плечами.
– Само получается.
Смешно. В прошлый раз я боялся спалить свою ненормальность. Вот прям аж очень сильно боялся. Дурак. В конечном итоге ни у кого никаких подозрений и не было. Ну, есть странный парень, херней мается, может даже что-то выйдет путное из его возни. И что? При первой нашей встрече с Хирузеном тот забыл мое имя еще до того, как вышел за порог лаборатории. Старик просто страдал бездельем. У него, в отличие от его преемницы, недостатка людей, которым можно было скинуть свою работу, не наблюдалось. Вот и все. А здесь? Ловок, умен и хитер? И че? Тренированное внимание и фотографическая память? Повторюсь: и че? Легко обучаюсь зельеварению, волшебству, полетам на метлах, да вообще всему, к чему не притронусь? Ну и че? Срал я с Биг-блин-Бена на все эти мелочи. Да и братья у Рональда, надо сказать, не простые. Разводчик драконов, разрушитель заклинаний, заучка Перси, ставший префектом, близнецы, которые уже имя нарицательное в Хогвартсе. Вот и пусть все идут в задницу со всеми вопросами. Что хочу, то и делаю. Делаем наглую морду кирпичом, как так и надо.
Дверь за моей спиной закрывается, отрезая, оставляя где-то там, далеко, шум и суету улицы. В магазине Олливандера стоит слегка давящая тишина. И пыль. Вот прямо в воздухе стоит. Тихий звоночек оповещает хозяина о прибытии клиентов. И что я вижу? Склад с прилавком, блин. Много, много, много полок, на которых бесконечными рядами разложены коробочки с палочками. Хочу палочку из кости синоби клана Кагуя, с сердцевиной из биджевого сердца, или из хребта Шинигами. Спец заказ, мать его.
Из глубины магазина появился старик с седыми растрепанными волосами. Он прошелся по мне быстрым взглядом, остановившись взглядом на близнецах.
– Уизли? Магазин подержанных палочек в другом конце улицы.
– О, мистер Олливандер, - ухмыляюсь, - Мои родители, наконец, накопили денег, чтобы купить настоящую палочку хотя бы одному ребенку.
Старик хмыкнул:
– Неужели как самому талантливому?
Неуверенно киваю:
–
Олливандер, все это время скрытый тенью магазина, вышел к прилавку.
– Молодой Уизли. Ваша семья всегда могла похвастаться неординарными личностями, - он прошелся быстрым взглядом по притихшим близнецам, и те немного расслабились, даже заулыбались.
– Чего нельзя сказать о доброй традиции покупать качественные палочки.
Безразлично пожимаю плечами, отчего слегка задремавшая Элис недовольно запищала.
– Я отвечаю только за себя. И мне нужна палочка, что-нибудь прочное, без лишнего изящества.
Олливандер наклонил голову на бок, будто сова. Нахохлившаяся седая сова.
– Не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника, мистер Уизли.
– Боюсь, мистер Олливандер, это относится только к бесхребетным неудачникам, не способным делать выбор и отвечать за него, - улыбаюсь в лицо старику.
– Палочка, это как носки. Чужие, конечно, тоже на ногу налезут, но свои носить как-то более гигиенично.
Близнецы давятся смехом, а Олливандер морщится, правда оскорбленным совсем не выглядит.
– Самое оскорбительное сравнение, которое я слышал за последние полсотни лет. После таких пассажей мне бы гнать вас взашей из моего магазина. Но вы пробудили во мне любопытство. Не так давно я продал палочку мистеру Гарри Поттеру. Остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая палочка. Палочка, выбравшая хозяина.
Близнецы переглянулись, Фред шепотом спросил:
– Гарри Поттер?
– Мальчик-которого-знают-все-потому-что-об-него-убился-тот-кого-по-имени-не-называют.
Встречал я живые легенды и покруче. Эй! Да я сам был не совсем дохлой гребаной легендой, которую хотела окончательно убить половина мира. Вот это была легенда. А здесь? Темный волшебник, увидев меня, так ржал, что убился своим же заклинанием. Охренительное достижение. Воландеморт получает приз за самую тупую смерть в этом столетии.
– Я бы добавил: Мальчик-который-сам-не-знает-почему-его-все-знают, - задумчиво сообщил Олливандер.
А старик с чувством юмора. Сколько ему? За сотню? Со временем научился смотреть на мир с долей иронии и здорового цинизма?
– К Мерлину Поттера!
– отмахиваюсь, - Я здесь за своей палочкой!
Старик пошел к стеллажам, вытаскивая коробочки с палочками, а заодно закончил свою мысль.
– Палочка выбрала мистера Поттера, как когда-то другая палочка выбрала Того-чье-имя-не-называют.
– Что лишь подтверждает тот факт, что Темный Лорд когда-то тоже был простым парнем, писавшим в штаны и подглядывавшим за девочками.
– Конечно!
– отозвался Олливандер.
– Великими не рождаются. Великими становятся. Но одни становятся великими благодаря. А другие - вопреки.
На прилавке появилось два десятка коробочек, которые он начал открывать. Не дожидаясь приглашения, взял первую палочку.
– Ни один по-настоящему великий человек никогда не считает себя великим, - взмах.
– Люмос.
Тяжело считать себя великим, когда смотришь на покрытые кровью руки. Нельзя изменить мир к лучшему, не закопав попутно несколько десятков тысяч человек. Сияние с кончика палочки неровное, и ощущения такие, будто хочешь пописать на улице в мороз. Вроде и хочется, но агрегат к этому совсем не готов. Коротким броском возвращаю палочку в коробку. Следующая.