Ронин

Денисенко Игорь Валентинович

Непременным атрибутом дома и признаком хорошего вкуса считалось иметь крыльцо с навесом, и навес этот обязательно должны поддерживать фигурные точеные столбы. И перила должны быть у крыльца. И чем больше балясин поддерживающих перила тем человек богаче. Оно в принципе так. Чем выше дом, тем выше крыльцо и соответственно длина перил и количество балясин. Но стремление увеличить их количество доходило до абсурда. В кирпичном простом здании амбарного типа их и быть по сути не должно ввиду отсутствия крыльца. Так нет! Рельеф балясин пустили по стенам. Отчего стены казались неровными и подверженными разрушению. Впрочем так и было. Сырость из фундамента

просачиваясь поднималась по стенам, примерно на метр от земли. Это было видно по темному цвету кирпичной кладки. Края кирпичей выступавшие в виде декоративных элементов крошились. Кое-где по стене начинала змеиться трещина.

И в этом здании разместили библиотеку? Мне стало грустно. Черт с ней, с господином губернатором и его братией. По штукатуренной и выкрашенной ратуше признаков сырости и просевшего фундамента заметно не было. Но тут? А что творится внутри? Я ещё не переступил порог библиотеки а представление уже имел. Когда же подошел ближе, то увидел как с печной трубы пристройки вьется сизый дымок.

Они что тут крематорий для книг открыли?

— Добрый день, — поздоровался я с вышедшим из библиотеки седым и сухоньким старичком в валенках, приняв его за библиотекаря. Но тот не ответил, словно не расслышал и шмыгнул куда-то за угол дома. Тяжелая сырая дверь открылась неохотно. Пройдя предбанник открыл вторую дверь и на меня сразу дыхнуло теплом.

— Здравствуйте! — поприветствовала меня полная пожилая женщина. Назвать её старушкой или бабушкой язык не поворачивался. Статная дама образованная и с внутренним стержнем, такие до самой смерти не смотря на возраст и тот факт, что они давно бабушки, остаются именно статными дамами.

— Что вас интересует?

— История государства Российского, — ответил я, поздоровавшись.

Помимо меня в библиотеке оказалось два отрока лет четырнадцати, которые рылись на полках.

— Есть, — кивнула мадам, — карамзина Николая Михайловича. Есть Костомаров Н.И.

— Если можно, то возьму почитать книги обоих авторов, — сказал я, разомлев от удачи. Шурша объемной юбкой мадам пошла вдоль стеллажей.

— Натоплено у вас.

— С сыростью боремся, — отозвалась библиотекарь, — У вас вижу хороший вкус. А нынешней молодежи всё фантазию подавай. Вот ценители Жуля Верна! — указала она рукой на двух недорослей, — Уже все перечитали и пришли новые книги искать. Говорю им, не написал он ещё ничего нового.

— Ошибаетесь. Написал, — улыбнулся я, — «Удивительные приключения дядюшки Антифера» Но книга до нас дойдет не скоро.

Так слово за слово, и мы разговорились. Елизавета Андреевна, как звали библиотекаря, поведала мне о новостях литературы, городских новостях и не только. Книжное везение моё двумя книгами не ограничилось. Обнаружил я «Записки генерала Ермолова» и даже русско-греческий словарь в отличном девственном состоянии. Создавалось впечатление, что я у него первый читатель. Ещё с десяток словарей было весьма потрепанных и замызганных их я даже в руки не стал брать. Увлекшись беседой на интересующие меня темы, совершенно не заметил, как прошло время. Сторож библиотеки а так же истопник Кузьмич принес ещё дров, и мне просто и по семейному предложили испить чаю.

От чая я разомлел ещё больше. И почувствовал в себе потребность поесть и поспать минут шесть сот. Поэтому отставил чашку и поблагодарив радушных хозяев решительно откланялся.

* * *

Ещё находясь в библиотеке я заметил какой-то шум происходящий по соседству.

Где-то кипела жизнь. Выйдя из библиотеки увидел, что жизнь кипит в ратуше. Там со слов Елизаветы Андреевны устроили на первом этаже что-то типа английского клуба по четвергам. Благородное общество (военные чины из гарнизона и чиновники рангом повыше) собиралось поиграть в покер или бридж. Заодно открыли буфет (закусочную), чтоб побаловать себя чашечкой кофе (рюмкой или фужером). Но поскольку с наших господ англичане никакие и пьют без меры и играют до последних штанов. То шум проистекал из окон первого этажа изрядный. Любопытство не порок. Напустив на себя важный вид я чеканным шагом бравого вояки поднялся по лестнице. Швейцар с большими буденовскими усами хоть и не признал во мне завсегдатая, но в том, что я имею право входить не усомнился. Поэтому взял под козырек и распахнул дверь.

В холле первого этажа было накурено. Подкинь топор к потолку, и он зависнет. Шумно. Человек тридцать игроков разбившись на кружки по интересам восседали за столами накрытыми зеленым сукном. Между столов сновали верткие и шустрые официанты ловко меняющие фужеры. Со стороны казалось, что они в шахматы играют и только успевают менять выбывшие из игры фигуры. А посетители здесь для декорации и антуража. Свободный стол нашелся сразу у входа. Не престижное место. Сквозняк.

— Чего желаете?

Вопрос раздался из ниоткуда. Словно за спиной у меня возник джин из бутылки, и принялся искушать.

— Рюмку водки и бутерброд с икрой, — деньги у меня были, а мне давно хотелось попробовать чего-нибудь и перекусить чем-нибудь, желательно вкусным.

— Икорку какую будите? Зернистую, паюсную? — уточнил искуситель.

— Зернистую.

Джин исчез. Это я определил по колыханию воздуха за спиной. Книги я положил на стол и прикрыл их сверху снятой с головы фуражкой, повернув её околышком от себя. Повертев головой, я определил за каким столом шумели. Шумели за столиком у окна. Но там шум уже стихал. А новый инцидент назревал в противоположенном конце зала. В глубине зала у самой стены сидели четверо. Во что они играли я определить не мог, но по репликам догадался, что скандал близок к разрешению.

— Господа! Господа! Зачем шум то поднимать? Спокойней!

— Знал бы, поручик, что вы играть не умеете, не стал бы с вами на пару играть!

— А вы сами хороши!

— Кто в масть ходит? Вышли пики!

— Следить за игрой надо!

— Вы кого учить вздумали молодой человек? — напыжился плотный мужчина средних лет с сединой в висках и небольшим шрамом у того самого виска, что был обращен ко мне. Нос у него на лице вырос со среднюю картофелину. Пористый как апельсин и цветом схож с баклажаном. По всему видно тот ещё фрукт, семейства крестоцветных. Битый, тертый калач. Маленькие поросячьи глазки картину довершали и ничего хорошего не предвещали.

— Да хотя бы вас! — вспылил молодой человек лет двадцати пяти в добротной фрачной паре.

— А не боитесь, что за свои слова ответить придется? — грозно ответил поручик и маленькие его глазки налились кровью. Он встал из-за стола, с шумом отодвинув стул.

Остальная публика в зале на миг замерла, отвлекшись от своей игры.

— Не боюсь!

— как бы мне не пришлось вас поучить хорошим манерам, — засипел поручик, — Вижу вас в детстве дурно воспитали?

— Всегда к вашим услугам, — молодой человек тоже встал из-за стола и был бледен и холоден. Знаем мы такую холодность. Это он от ярости кипит, вот и побледнел.