Ронин
Шрифт:
Судья, уже положивший руку на дверной сенсор, остановился.
— Имя мое тебе не скажет ровным счетом ничего. Так стоит ли сотрясать воздух? А твой отец… я служил в том подразделении, которое твой отец вытащил из мясорубки на Горе Хэй. Я умею платить старые долги. До свидания, сынок.
Судья вышел. Ник осторожно встал, пробуя восстановленное тело. Хоть привычный мир и рушился у него на глазах, но теперь честь обязывала его жить. Последние слова старого самурая вселили новую надежду. У отца осталось много друзей, играющих не последнюю роль в Империи, значит, у него еще есть шанс когда-нибудь вернуться и загладить свою вину. Главное — не
Ему дали еще одну неделю залечить раны тела и духа. За все это время никого, кроме медперсонала, к нему не пускали. Да и медики, все как один, оказались выходцами из других государств. Приговор Императора вступил в силу еще до того, как Ник впервые пришел в себя. Лишь наемный персонал из-за пределов страны, ни одного соотечественника. Ник много спал, преодолевая гложущую печаль. Надежда, вспыхнувшая после слов судьи, вновь угасла. Ждать не оставалось сил, скорей бы…
Один-единственный раз Рози тайком сунула ему диск с запиской от матери. С маленького больничного экрана матушка, выглядевшая совершенно убитой горем, со слезами на глазах рассказала, что имперские судьи забрали все его вещи. И теперь единственную оставшуюся фотокарточку она держит в ладанке у сердца. Что она его по-прежнему любит и потратит все отпущенное ей время на попытки смягчить его участь.
Ник с тяжелым сердцем спрятал диск в карман, опасаясь, как бы его не застали за этим запрещенным занятием. Но похоже, что судьи решили закрыть глаза на столь несущественное нарушение режима. По крайней мере, никаких репрессий за этим не последовало.
Как только его здоровье достаточно поправилось, хмурый чиновник выложил перед ним карту обитаемого Космоса. Неслыханная милость! Ему, приговоренному к изгнанию, разрешили самому выбирать место своей ссылки.
Ник рассеянно разглядывал голографическую карту. Никогда не покидавший территории Империи, кроме как во время военных походов, он совершенно не представлял, куда ему отправиться. Мир за пределами Империи, таинственный и незнакомый, представлялся ему неким размытым пятном. Обрывками слухов и знаний из школьной программы. И из рассказов отца.
Куда? Впрочем, если не знаешь пути, не все ли равно, в какую сторону делать первый шаг? В голове почему-то вертелось название планеты, где производят «Церберов». Большой Шрам.
Чиновник моментально набил что-то на виртуальной клавиатуре. Карта мигнула и погасла. Сам того не желая, Ник произнес название вслух, решив таким образом свою судьбу. Впрочем, Большой Шрам, получивший свое название за огромный тектонический разлом, давний партнер Империи, был не самым плохим выбором. По крайней мере, ничем не хуже прочих.
Через три дня лайнер унес Николаса Фолдера за пределы Восходящей Империи, тем самым перевернув эту страницу его жизни.
Глава 3
Проклятый шум, казалось, заполнял весь город. Грохочущий коктейль из грохота наземного и воздушного транспорта, гвалта бесчисленных толп горожан, звуков и блеска назойливых реклам. Тюмень, столица Большого Шрама, подавляла своей агрессивностью и бешеным ритмом жизни. Все непрерывно куда-то спешили, бежали, пытались решить какие-то вопросы, заработать деньги, обмануть партнеров, а то и сделать все это разом. Огромный город на богатой и развитой планете. Перенаселение, смог и прочие атрибуты старой колонии. Где вы, Киото, ветви цветущей сакуры в приоткрытом окне, полуночные танка, срывающиеся с губ при виде прекрасной женщины, чарующая музыка?
Все дальше милая страна, Что я оставил… Чем дальше, тем желаннее она, И с завистью смотрю, как белая волна Бежит назад, к покинутому краю.Ник угрюмо шагал по ярко освещенному проспекту центральной части Тюмени, стараясь по возможности не обращать внимания на толпы горожан, высыпавших на улицы, чтобы насладиться прекрасным вечером выходного дня. К нему уже несколько раз подходили подвыпившие девицы, приглашая приятно провести остаток вечера и ночь. Им Ник по возможности вежливо отказывал, ссылаясь на сильную усталость. После нескольких безуспешных попыток прекрасного пола составить компанию с аналогичным предложением к нему подошел приятного вида молодой человек. Ник молча взял протянутую ладонь и, резко сжав, слегка повернул в суставе. Паренек взвыл, прижимая к боку сломанную кисть, а от ближайшего подъезда к ним вразвалку направились трое крепких бритоголовых парней. Ближайшие прохожие привычно ретировались. На углу улицы остановился вооруженный патруль, с интересом посматривая в их сторону, но пока не вмешиваясь.
— Эй, ты! Тебе чего, башню начистить, мужик?!
Ник молча отогнул край плаща, позволяя бликам от рекламы вдоволь поиграть на ребристой рукояти пистолета. «Быки» замялись. Ник, сохраняя молчание, положил руку на кобуру. Вперед вышел самый крупный из «быков».
— Ты чо, мужик, зря ты так, в нашем районе резких не любят. Вике вот руку сломал, как он теперь работать будет?
Ник ухмыльнулся.
— Двадцатки хватит?
— Да ты чо, мужик? Вика теперь месяц работать не сможет, а он за ночь сотню легко делает.
Ник, не убирая руку с кобуры, свободной вытащил из кармана купюру.
— Берите, пока даю хотя бы столько. Вам ведь не нужны проблемы?
«Быки» задумались, переминаясь с ноги на ногу. Ник с легкостью читал их мысли. И потерянного на время работника жаль, да и наглеца следовало бы проучить, вот только уж очень спокоен этот брюнет, слишком уверен в себе. Раздумье оказалось недолгим, бригадир проявил благоразумие.
— Ладно, давай свои бабки. Но в следующий раз ты, мужик, не жилец!
Ник слегка поклонился, протягивая купюру.
— Я учту.
Бритоголовые растворились во тьме почти мгновенно, продолжая охранять покой жриц любви. Ник покачал головой: шакалы, они всегда признают только силу. Окажись на его месте кто-то другой, ему бы несдобровать. Да, воистину мудры были предки Императора, когда в самом начале Экспансии приняли решение жить по старым законам. Дух древней Японии и кодекса Бусидо сделали Империю по-настоящему великой, позволив занять достойное место среди других людских государств и Чужих.
Первые дни вне границ Империи он провел словно во сне. Большой Шрам, входящий в Федерацию Нового Авалона, был давним экономическим партнером Восходящей Империи. Раньше Нику частенько приходилось встречаться с выходцами с этой развитой планеты, но он впервые очутился в столь незнакомом мире. Стиль жизни, мораль, поведение людей — все это коренным образом отличалось от привычного ему уклада. Несколько раз он срывался на случайных прохожих, возмущенный их попытками на равных заговорить с воином. Потом приходилось извиняться и болезненно привыкать к своему новому статусу.