Ропот
Шрифт:
–«Плевок, значиться, вставай у нас дела сеходня, ой, большие какие»– бормотал Жлоб, тормоша лапами своего протеже.
Плевок, нелепо моргая заспанными глазами, кое-как поднялся.
–«Чертила, ёбанный дурак, нахуй»– это на секунду приоткрыл пасть Мочегон перед тем, как снова забыться сном.
–«Вот так, да. За мной!»– энергично сказал Жлоб и потрусил по едва заметной тропке между деревьями, а Плевок последовал за ним.
Немного отойдя от сонной оторопи, Плевок впал в свое обычное состояние ювенильного восторга, любознательности и преклонения перед авторитетом
–«Жлоб, Жлоб, а вот что люди делают, когда у них есть нечего?»– спросил Плевок, заискивающе заглядывая в глаза Коричневого Пса.
Жлоб раскололся довольной ухмылкой:
–«Ну, видишь ли, Щеня мой дорохой, вот я могу на примере своего хозяина, так сказать, только это описать. Ох, какой был золотой человек, золотой был! Он делал так… чехо… а! Он, значисся шел в места, хде такие… такие… людные места, он шел в них и там, значисся, продавал всегда две книхи свои, нахваливал их всячески, дааа. Первая была, видись ли, он так ховорил, про индейсев, а вторая была про еблю»-
Плевок засмеялся. Жлоб, глядя на него, и сам ухмыльнулся.
–«Ладно… походи, походи… Так вот, понимаесь, книхи-то у него, значисся никто-о-о не покупал никохда, но деньхи почему-то инохда, так сказать, просто так давали и он мох себе что-нибудь купить поессь»-
Плевок на секунду задумался, а затем выпалил:
–«А почему бы нам так не сделать?»-
Жлоб озадаченно взглянул на щенка:
–«Щеня, ты вот не понимаесь, что мы, видись ли, собаки, и у нас кних нет на продажу… дааа, милый мой, нету»-
–«Нууу… наверное»– Плевок немного расстроился из-за того, что Жлоб сразу отмел его идею.
–«Вот так, вот так»– Жлоб, заговорившись, не сделал нужного поворота, и они с Плевком вышли на поле, где Хренус вчера проводил разведку.
–«Ну вот, значисся, заховорил ты меня и чего? Теперь обратно идти придесся»-
Жлоб напряженно вгляделся в небо – бледное с редкими метастазами чёрных облачков.
–«Птисы летатють»– отстранённо произнес Старый Пёс
–«А это примета, да? Жлоб?»-
–«Да нет, так… наблюдения проводясся»-
Жлоб некоторое время продолжал всматриваться в небо, двигая губами, будто разговаривая с ним. Затем, встрепенувшись, он c плутовской полуулыбкой взглянул на Плевка:
–«Щеня, так сказать, пора и чессь знать!»-
Бросив последний взгляд на поле, Жлоб заметил странную рябь у крон деревьев, ограничивавших поле с восточной стороны – воздух там дрожал, как вокруг пламени.
Отбросив необычные, недооформившие суждения об увиденном, иррациональные образы и тяжёлые цепи железных ассоциаций (Коричневый Пёс собирал и хранил только материальный мусор), Жлоб двинулся на старую помойку, которая в отличие от той, которую разведывал днём ранее Шишкарь, была хорошо известна псам и давно служила источником полезного скарба и материалов. Именно с этой помойки и была взят полиэтилен для «хранилища» стаи. Единственный минус этой свалки состоял в том, что ничего съестного здесь не было, и ничто не указывало на то, что эта ситуация может измениться.
Помойка представала величественными руинами заброшенного города некогда великой цивилизации. Она спускалась вниз довольно обширного котлована, и любому пришедшему предстоял нелёгкий спуск с ее предместий – крутых обрывов, где только легкими вкраплениями начинался разлив мусорного моря, концентрация которого увеличивалась, по мере спуска в котлован (похоже, что все помойки в этом лесу создавались по этой методике). Плачущая кривая сосна свисала с краев ямы, в иссушенном желании протягивала вниз из земляных стен узловатые корни.
Завершив свое нисхождение, помоечный исследователь оказывался на неровном покрове выцветшего пластика и рваного тряпья, откуда поднимались, как ступенчатые храмы, остовы то старого холодильника, то духовки, а в середине великим святилищем и чудом стоял ржавый корпус микроавтобуса – альфа и омега свалки, её мистический центр, великая пирамида (Хранитель полуразложившейся плоти на пожелтевших костях).
Каждый раз, видя эту свалку, Жлоб испытывал ни с чем не сравнимое чувство внутренней наполненности. Ему казалось, что духи этого места радостно бросаются к нему на встречу, ласкают его острыми запахами, протягивают разные подарки, указывая на те или иные предметы, стоящие внимания. Да, если подобные призраки и существовали, то это были существа подлинно свалочной стихии, её элементали, добрые гении помоек, которые умели сквозь пучины отходов прозреть подземелья, где дремали золото и медь мусорного мира.
Жлоб стоял в тепле этого духовного переживания среди чахлых, редких кустиков черники, покрытых белым налётом извёстки, попавшей сюда из выброшенных мешков со строительным мусором. У сосны, маяка мусорного моря, он чувствовал себя, как великий мореход, готовящийся к длительной экспедиции в неизведанные доселе пространства. Это был миг Магеллана отходов, Конкистадора ненужных вещей. Жлоб чувствовал всеобъемлемость этого момента, элементали помойки закручивали свои танцы, весь котлован сиял, как королевский дворец в день великой церемонии. Всё мироздание ждало нисхождения Жлоба в чертоги свалки.
–«Жлоб, а Жлоб… пошли уже, а?»– раздался несколько мычащий голос Плевка.
Жлоб поморщился и обернулся. Плевок жевал некую игрушку из выцветшего пластика. Приглядевшись, Коричневый Пёс понял, что это фигурка жёлтого крокодила.
–«Брось эту шушеру, Щеня! Инхефции везде!»– раздраженно сказал Жлоб. Бесцеремонность вмешательства Плевка в его общение со стихиями и эфирами не могла не доставить дискомфорта.
Плевок поспешно выбросил крокодила и как-то неуклюже свесил голову (Смущение, болтающееся на одной петле)
–«Ладно, ладно, Щеня…»– смягчился Жлоб -«Ну, что Щеня, не разхадал мои планы еще коварныя?»-
Плевок недоуменно замотал головой.
–«Вот что, значисся, разделимся. Ты иди, золотой мой, вот туда, так сказать, хде мы в прошлый раз эту пленку…полтилен искали, помнишь, хде еще такая плита стара-а-а-я, вот… там, да»-
–«А ты Жлоб, куда?»-
–«А я, Щененька, посмотрю свои закрома кой-какие, с-а-амыя рыбныя, са-а-мыя проверенныя»-
Плевок, с видом полного повиновения, кивнул и, лавируя между мусорными холмами, двинулся к указанному месту.