Rosa del desierto
Шрифт:
Нита подбежала к нему, пытаясь придержать этого стокилограммового мужика. Она хотела позвать на помощь Браво, но Гоуст закрыл ей рот свободной рукой.
– Тихо, - прошептал он.
– Мне просто нужно… поспать.
– Я помогу вам дойти до своего места.
– Нет, я… там не могу.
– Что? Почему?
Не ответив, Гоуст привалился плечом к стене. Он не спал уже несколько ночей, потому что не хотел, чтобы Браво слышали крики, которыми сопровождались его ночные кошмары.
– Может, ляжете в моей комнате?
Гоуст хотел отказаться, но понимал, что в таком состоянии он ни на что не годен. Нита довела его до комнаты и лейтенант тяжело
– Вам что-нибудь принести? Чай? Таблетку аспирина?
– Нет.
– Тогда я пойду?
Гоуст не ответил. Он перевернулся на бок и закрыл глаза. Нита постояла ещё несколько секунд, а затем вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Ей было непонятно, почему остальные мужчины спят, не чувствуя совершенно никакого дискомфорта, но у лейтенанта с этим возникли проблемы. А ещё она не понимала, почему проявила жалость и отдала свою комнату мужчине, который относительно недавно собирался её пытать. Покачав головой, чтобы вытряхнуть оттуда ненужные мысли, Нита прошла на кухню. Налив себе стакан воды, она посмотрела в окно на ночной город. Не смотря на праздник, на улице было совершенно тихо и безлюдно, только пушистые снежинки невесомо опускались на влажный асфальт, укрывая землю белым одеялом. Глядя на это, Нита почувствовала небывалое умиротворение, забыв обо всём, что происходило в последнее время. Вдруг, чьи-то руки легли к ней на талию, Нита вздрогнула и выронила пустой стакан, который вдребезги разбился о кафельный пол. Она резко развернулась и, увидев Джонни, громко зашептала:
– В могилу свести меня хочешь?!
– Что ты здесь делаешь? Ночной жор?
– Когда-нибудь я тебя прибью.
Нита опустилась на корточки и принялась собирать осколки. Джонни присел рядом, помогая ей. Выбросив разбитый стакан, Нита снова повернулась к нему. Даже в темноте было видно, как блестят глаза Джонни. В них как будто разгорались огоньки вожделения. Подхватив Ниту под бёдра, он усадил её на стол. Его настойчивые руки забрались к ней под одежду и он потянулся к её губам.
– Продолжим то, что начали утром?
– Сбавь обороты, Джонни.
– Нет уж, я только разогнался.
Руки шотландца заставляли её пылать. Это было искушение, которому невозможно противиться. Нита чувствовала невероятное влечение к нему каждой клеткой своего тела.
– Нас могут увидеть, - прошептала она, тяжело дыша и кусая губы в предвкушении.
– Пошли к тебе в комнату.
– Туда нельзя.
– Почему?
– Там Гоуст, - ответила Нита, прежде чем поняла смысл сказанного.
Джонни остановился и посмотрел на неё взглядом, от которого в тело будто воткнулись ледяные иглы.
– Что он там делает?
– Он там спит. Просто спит.
– Просто спит? В твоей комнате?
– Я могу всё объяснить.
Джонни отошёл от неё и облокотился о столешницу, скрестив руки на груди.
– Я слушаю.
– Я понимаю, всё это выглядит странно…
– Ты считаешь?
– Только давай без сарказма, я ни в чём не виновата.
– ЭлТи просто спит в твоей комнате, конечно, ты не виновата. Это он виноват: сам пришёл, сам лёг на твою кровать…
– Хватит язвить.
– Просто, помоги мне понять…
– Ты что, ревнуешь?
– Я… Нет, чёрт побери, я не ревную. Мне всего лишь дерьмово от того, что ты целуешься здесь со мной, когда в твоей постели спит другой мужик.
– Dios mio{?}[Боже мой], шотландец, не продолжай.
– Да что…
– Джонни, заткнись, ты сейчас всё испортишь.
– Я испорчу?
–
– И ты снова вернёшься в постель к ЭлТи.
Последняя капля упала в чашу её терпения, наполнив её до краёв.
– Ах ты, паскудник, - прошипела Нита и, спрыгнув со стола, направилась к выходу из кухни, но Джонни быстро оказался рядом, схватив её за руку. Не думая ни секунды, Нита развернулась и залепила ему пощёчину. Вокруг них повисла тяжёлая тишина.
– Почему я каждый раз наступаю на одни и те же грабли?
– спросил Джонни, нарушив молчание.
– Мне вот тоже интересно.
– Меня не за что винить, ты отреагировала бы точно так же.
– Если бы узнала, что в твоей постели спит Гоуст? Да, вероятно, я бы удивилась.
Губы Джонни превратились в тонкую линию.
– А для тебя всё шутки, да?
– Ты не дал мне ничего объяснить, вставляя свои реплики…
– Ладно, хорошо, я слушаю. Буду молчать, обещаю.
– А я больше не хочу перед тобой распинаться, так что иди в задницу.
– Ты не имеешь права злиться на меня за то, что я вспылил.
– А ты не имеешь права обвинять меня в том, чего я не делала.
– Прости, просто, когда я услышал… Чёрт. Я подумал, что вы…
– Заткнись. Ни слова больше. Если тебе интересно, то у меня был только один мужчина, и это не ваш лейтенант.
– Один? Серьёзно?
– Какой мне смысл тебе врать?
Джонни почесал затылок и решился спросить ещё раз:
– Так почему он там?
– Если тебе так любопытно, то вам должно быть стыдно за то, что вы не позаботились о своём сослуживце, которой имеет явные проблемы со сном. Я столкнулась с ним в ванной, когда он был не в самом лучшем состоянии и предложила свою комнату. Надеюсь, вопрос исчерпан.
– Гадство. Завтра поговорю об этом с остальными. Может, Ласвэлл сможет найти нам другую квартиру, где будет больше комнат.
– Вот уж будь добр, и пусть она поторопится, потому что я не собираюсь спать вместе с вами всё оставшееся время.
– Какая же ты…
– Какая?
– Не такая как все, - Джонни притянул её ближе.
– Моя роза пустыни.
Джонни накрыл её губы своими, жадно и нетерпеливо углубляя поцелуй. Из груди Ниты вырвался глухой стон. Её губы ему казались самыми мягкими, самыми сладкими, лучшими, что он когда-либо целовал. Она жалась к нему всё сильнее, плавясь в его руках словно зажжёная свеча. Градус накала стремительно полз вверх, одежда в мгновение оказалась на полу. Страсть накрыла их с головой. Нита ощущала горячие руки Джонни, которые жадно исследовали её тело, касаясь самых чувственных мест. От этих прикосновений она распалялась всё сильнее. Хотелось одновременно молить его остановиться и не останавливаться. Поняв, что Нита готова к продолжению, Джонни подхватил её, прижав спиной к стене. Нита обвила его ногами и вцепилась пальцами в крепкие плечи. Он приподнял её бёдра, глубоко проникая в неё. Нита до крови закусила губу, стараясь не издавать ни звука. Невероятное чувство эйфории захлестнуло её, заставляя погрузиться в пучину этого наслаждения. С каждым толчком он входил в неё всё глубже, пока головокружительный оргазм не накрыл их обоих с головой. Нита почувствовала, что сейчас взлетит, и только руки Джонни удерживали её на этой грешной земле. Этой ночью они принадлежали только друг другу, растворяясь в этом экстазе, и было плевать, что будет потом. Пока, только здесь и сейчас, и больше ничего.