Росомаха
Шрифт:
— Так-так, — пробормотал он. — Вы заявляли об этом в органы правопорядка?
Худой удивленно посмотрел на детектива.
— Нет. О чем заявлять? И зачем бы я обратился к вам?
Стефан кивнул.
— Да, конечно. Ладно, откуда вы знаете, что из поселка никто не выезжает? Сами проверяли?
Худой ответил не сразу.
— Знаете, у меня… есть женщина, я ведь с женой уже как год не живу. Так вот у моей… подруги тоже оказалась родня из этого поселка. И она тоже кое-что узнала. Жители уже некоторое время вообще не выезжают за пределы поселка. Кто-то заказывает продукты или другие товары, им это доставляют. Люди рассчитываются,
— Да-а, — протянул Стефан. — А как же работа и все такое?
Худой пожал плечами.
— Не знаю. Кто-то взял продолжительный отпуск, кто-то уволился, но даже за документами не поехал. Разве что предложил доставить все необходимое на дом. Например, мою женщину родственники просили забрать некий заказ, за которым они не могут съездить сами.
— Скажите, если они ее о чем-то просили… значит, они должны были ей что-то объяснить, не так ли?
Худой медленно покачал головой.
— Нет, они ей ничего не говорят. Только по делу: что привести, что купить.
Стефан снова покосился на песочные часы. Желтоватая струйка монотонно перетекала в нижнюю половину. Верхняя должна была опустеть через пару минут.
Частный детектив посмотрел на своего клиента.
— Значит, вы хотите, чтобы я…
— … выяснили, что там, черт возьми, происходит.
Часть 1. СТАРУХА В ФИОЛЕТОВОМ ПЛАЩЕ
1
Илья еще не заснул, когда услышал этот непонятный звук.
Звук напоминал трепет белья, вывешенного на заднем дворе и терзаемого порывами ветра.
Некоторое время Илья лежал с открытыми глазами, пытаясь понять, не снится ли это ему. Во-первых, сейчас зима, и на заднем дворе нет никакого белья. Во-вторых, погода сегодня не была ветреной, да и сейчас не слышно обычного в этих случаях гула в водосточных трубах.
Не считая этих хлопков какой-то ткани.
Илья осторожно приподнялся на локтях, глянул на жену. Та спала, и ее ровное тихое дыхание убедило его, что ему ничего не мерещится. Не хотелось выбираться из-под одеяла на холод, но Илья все-таки встал с кровати. Проверил, не разбудил ли Ольгу, накинул пижаму и вышел из спальни.
Дверь в свою комнату они не закрывали с тех пор, как решили, что их ребенку пора ночевать вне родительской спальни. Оля волновалась, что они не услышат, если трехлетний Данила проснется среди ночи, испугается и заплачет, и тогда Илья предложил оставлять двери их комнат открытыми.
Он прошел к спальне сына, заглянул туда, убедившись, что ребенок спит, и прошел дальше, на кухню. Именно с кухни задний двор был виден лучше всего.
Это был просторный участок, ограниченный невысоким — по пояс взрослому человеку — забором, часть которого скрывали заросли черемухи и сирени. Правда, сейчас голый кустарник не справлялся с этой задачей, и забор был виден по всему периметру, не считая тех участков, справа и слева, которые были общими с соседскими дворами. Справа располагался гараж, слева — сарай, благодаря чему задний двор Ильи и Ольги Даменковых был скрыт от посторонних глаз. Если, конечно, не встать с тыла на тропинке, протянувшейся вдоль леса.
Задний двор был достаточно просторным и удобным, и хозяева уже ни раз устраивали здесь пикничок с шашлыками, приглашая друзей и родственников. И еще Илья планировал оборудовать песочницу, поставить качели и горку. Для Данилы и… его будущего братика или сестрички — Оля была уже на четвертом месяце.
Не решаясь включить свет, Илья осторожно просеменил к окну. Хлопки, напоминавшие трепет белья на ветру, стали отчетливее. Плотная занавеска на окне усиливала тьму и не позволяла рассмотреть задний двор. Появилась необъяснимая тревога, Илья помедлил, прежде чем, наконец, приподнял край занавески.
Сначала Илья не заметил ничего особенного. Заметенный снегом двор, темная бесформенная масса гаража и сарая, сжавшийся, будто под тяжестью снега, мертвый кустарник и расплывчатая стена спящего леса. Илья даже успел удивиться: откуда эти хлопки, если на заднем дворе ничего и никого нет?
Потом он обнаружил человеческую фигуру.
Не происходило ничего криминального: никто ничего не тащил, никуда не крался. Человек просто стоял, глядя на дом, но у Ильи похолодела спина, и он не отпрянул от окна, отпустив уголок занавески, лишь потому, что его охватило оцепенение.
Это было неожиданно — человек, вошедший к ним на задний двор незадолго до полуночи. И, наверное, не предвещало ничего хорошего. Однако это предположение отодвинули на задний план другие детали.
Человек был в длинном темном плаще, не черном, скорее фиолетовом или бордовом. Свет уличных фонарей со стороны фасада не освещал человека в плаще открыто, но частично рассеивал тьму. Достаточно, чтобы различить некоторые мелочи.
Одежда визитера показалась Илье тонкой и совсем не зимней. Сам человек казался тем, кто, замерзая в лесу, решился постучать в первый попавшийся в дом в поисках приюта. Именно полы его плаща трепетали, издавая те самые хлопки, что подняли Илью с кровати. Полы трепетали, несмотря на отсутствие ветра — в противном случае шевелились бы ветви кустарника.
Спустя минуту или около того Илья решил, что человек на заднем дворе — женщина. Он сам бы не объяснил, почему пришел к такому выводу. Капюшон плаща оказался накинут на голову, и лицо рассмотреть было нельзя. Наверное, причина была в росте и хрупком сложении.
И еще Илье показалось, что женщина вошла во двор босиком. Во всяком случае, ему не удалось рассмотреть обувь, хотя полы плаща не скрывали ноги полностью.
Очередной хлопок странной одежды под несуществующим порывом ветра заставил Илью прервать это созерцание. Нужно было что-то делать. Он отпустил занавеску, и задний двор скрыла тонкая белая ткань. Илья оглянулся, подумав о жене и том, не разбудить ли ее. Отказавшись от этой затеи — Оля же беременна, и он ее только напугает — Илья решил выяснить все самостоятельно. В конце концов, к ним на задний двор кто-то вошел, и он, как хозяин дома, должен получить объяснения. Вдруг этой женщине, в самом деле, требуется помощь?
Илья шагнул к веранде, где был выход на задний двор, осознал, что у него босые ноги, и попытался нащупать во мраке холодной веранды хоть какую-то обувь. Нашлись старые тапки, в которых Илья в теплое время года выносил мусор или спускался в подвал.
Он уже отодвинул засов, когда появилась мысль-предупреждение: он выходит из дома в пижаме и безоружный, но нет уверенности, что это не какие-нибудь отморзки-грабители странным способом выманивают хозяев. Но было поздно — он уже толкнул дверь вперед, и холодный воздух иголками впился в обнаженные голени, быстро пополз вверх, забираясь под пижаму, вгрызаясь в бедра и ягодицы, гениталии и пах.