Шрифт:
РОССИЯ - ЧЕЧНЯ : ЦЕПЬ ОШИБОК И ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Составители О.П.Орлов и А.В.Черкасов
ОТ СОСТАВИТЕЛЕЙ
Прошло два года после окончания самой кровавой из войн, происходивших на территории бывшего Советского Союза после его распада. И в России, и в Чечне (независимо от ее будущего статуса) обществу необходимо осмыслить трагический опыт Чеченской войны и сделать из него выводы. Иначе наши надежды на мир и благополучие останутся лишь призрачными мечтами.
Однако мы видим, как набирает силу другой процесс - создание мифов, вытеснение ими реальной памяти и реальных знаний. Так обычно происходит после любого значимого исторического события, и в этом таится большая опасность.
Именно в помощь трудной работе осмысления произошедшего авторы и предназначают данный сборник, который включил в себя тексты, очень разные по жанру, стилю и даже подходу к материалу исследования. В "Хронике событий" сделана попытка проследить основную их канву, включая предшествовавший
Следует отметить, что в Чечне во время войны работали представители многих российских и международных правозащитных организаций. Часть из них координировала свою работу в рамках постоянно действовавшей Наблюдательной миссии правозащитных общественных организаций в зоне вооруженного конфликта в Чечне (НМПО), организатором которой выступил Правозащитный центр "Мемориал". В 1995-1997 гг. Наблюдательная миссия и Общество "Мемориал" подготовили и издали ряд докладов и материалов. Обычно они были посвящены либо отдельным аспектам происходящего (условиям содержания задержанных, положению пленных военнослужащих, практике захвата заложников, использованию гражданского населения в качестве "живого щита"), либо отдельным эпизодам войны. В представленном в этом сборнике докладе авторы попытались обобщить собранную Наблюдательной миссией информацию, привлекая для этого и уже опубликованные, и еще не публиковавшиеся материалы.
Сборник не претендует на полноту в описании событий. Более того, авторы понимают, что очень многого они не знают, очень важная информация остается, к сожалению, недоступной; о многом приходится судить лишь по внешним проявлениям, не имея даже возможности точно определить, откуда исходили те или иные приказы и распоряжения. Кроме того, за рамками этого сборника остались вопросы нарушения прав человека на территории Чечни в период 1991-1994 гг., а вместе с тем необеспеченность защиты этих прав, в том числе прав многочисленного русского населения, привела уже тогда к вынужденному исходу из Чечни десятков тысяч человек (об этом ПЦ "Мемориал" писал еще в 1991 г.).
Тем не менее в представленных материалах мы стремились, по мере своих возможностей, к точности и четкости. Насколько это удалось - судить не нам.
Предлагаемый сборник не мог бы появиться без постоянного сотрудничества и помощи со стороны общественных организаций, журналистов, государственных структур и неправительственных фондов - всех их мы здесь просто не можем перечислить.
Особую благодарность мы выражаем организациям солдатских матерей России, чеченскому обществу "Жертвы войны", чеченскому отделению общества "Мемориал", а также Хьюман Райтс Вотч/ Хельсинки. Мы выражаем признательность президенту Республики Ингушетия Р.С.Аушеву и вице-президенту Б.Н.Агапову, содействовавшим работе Наблюдательной миссии правозащитных общественных организаций в зоне вооруженного конфликта в Чечне. Мы хотели бы поблагодарить всех депутатов Федерального Собрания РФ, поддержавших и принявших участие в работе Наблюдательной миссии. При подготовке этой книги широко использовались материалы, предоставленные Информационно-экспертной группой "Панорама" и мониторинговым агентством "WPS". Наконец, и работа Наблюдательной миссии в зоне конфликта, и работа над этой книгой были бы невозможны без поддержки Фонда Форда и Института "Открытое общество".
РОССИЯ-ЧЕЧНЯ: цепь ошибок и преступлений
ПОЛИТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ОТНОШЕНИЙ ФЕДЕРАЛЬНЫХ ОРГАНОВ ВЛАСТИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ С ЧЕЧЕНСКОЙ РЕСПУБЛИКОЙ в 1990-1994 гг.
Автор В.В.Коган-Ясный ? (Правозащитный центр "Мемориал", общественная организация "Право на жизнь и гражданское достоинство")
Переработанная статья из книги: Коган-Ясный В.В. Чеченские перекрестья: Статьи, очерки, документы. М., 1995.
Активизация общественного движения за политическое самоопределение Чечни в конце 80-х-начале 90-х гг. была обусловлена несколькими факторами. Во-первых, для чеченцев исторически актуальным оставался вопрос выживания как этнически-территориальной общности, а историческую память о войне против Российской Империи, о сталинских репрессиях и всеобщей депортации хранили все поколения. Попытка местной партийной власти "спрятать вопрос" обернулась обратным эффектом, как только появилась возможность открыто обсуждать политические темы. Во-вторых, этому способствовали политические заявления Б.Н.Ельцина, избранного в июне 1990 г. председателем Верховного Совета РСФСР и являвшегося популярным лидером в борьбе с разваливающейся коммунистической системой, отождествлявшейся в общественном сознании с "союзным центром" М.С.Горбачева. В-третьих, те, кто оказывал политическое сопротивление планам Ельцина поднять статус государственности РСФСР, в свою очередь, использовали против него как бы его же оружие, способствуя поднятию статуса территорий внутри самой РСФСР.
Здесь необходимо сделать отступление.
И юридически, и политически союзные республики бывшего СССР и автономные республики в составе союзных находились в очень разном положении, хотя это было нелегко уловить. Создавая многоступенчатую структуру советских национально-территориальных образований, Сталин и его соратники просто не принимали в расчет юридический аспект вопроса и отводили правовым формулировкам лишь легко забываемую ритуальную роль, считая нерушимым механизм реальной унитарной вертикали власти, базирующейся на структурах ВКП(б)-КПСС и на общесоюзной индустриальной и силовой бюрократии. Но когда диктатура ослабла, а на каждом шагу стали говорить о власти Закона, приоритете права и об общечеловеческих ценностях, немедленно выяснилось, что бесспорной правовой и политической базы для сохранения Советского Союза как единого государства нет. Стало ясно, что союзные республики с созданными в них номенклатурно-правовыми системами, ограниченными в реальной власти, но структурно полностью подобными "центральной" союзной системе, склонны и в состоянии сами выступать в качестве независимых политических субъектов, по крайней мере с точки зрения формальных требований международного права. Правовая противоречивость и политическая двойственность ситуации породили в 1988-1991 гг. невиданные правовые "новации" в виде разного рода "частичных" суверенитетов союзных республик экономического, культурного и даже экологического. В этой ситуации политики, исходя из политической конъюнктуры, часто просто жонглировали словом "суверенитет" в попытках представить обладание им то как полную независимость, то как нечто совершенно иное - притом, что на международно-правовом языке суверенитет и независимость вполне синонимичны и этот "секрет" знает каждый, кто открывал хотя бы Дипломатический словарь.
Автономные образования в составе РСФСР начиная с 1990 г. по разным причинам стали также принимать декларации о суверенитете, аналогичные принимаемым союзными республиками. Но политические возможности этих национальных автономий и их формально-правовое положение были совершенно иными, нежели у союзных республик, а значит, и реально достижимые цели в ходе "парада суверенитетов" не могли быть аналогичными. Ни в одной, даже самой организационно сильной и склонной к традициям титульного этноса автономной республике не было политической инфраструктуры, способной без значительной поддержки из Москвы контролировать ситуацию хотя бы на уровне общественного порядка. К тому же РСФСР, в отличие от СССР, не была договорной федерацией, не была формально создана "снизу" (при всем том, насколько вообще можно ориентироваться на сталинское советское право), а потому ее субъекты имели куда меньше оснований ставить вопрос о ее полном или хотя бы частичном разрушении "снизу". (Право народов на свободное самоопределение, вплоть до образования самостоятельного государства, провозглашенное в Декларации прав народов России 2(15) ноября 1917 г. и перешедшее затем в международные документы, не имеет в мировой практике стандарта реализации, и реальная политика в этом вопросе всегда базируется на сочетании произвольных решений.) Ввиду названных причин - прежде всего политического характера внутрироссийский "парад суверенитетов" носил двойственный и гораздо более неопределенный характер, чем тот, что шел на союзном уровне.
Эта неопределенность постоянно проявлялась в том, что некоторые лидеры национально-территориальных образований России (а за ними и руководители областей и краев) сочли полезным для достижения своих куда более локальных целей, нежели обретение хотя бы на ритуальном уровне государственной независимости, выступать в двойном качестве: независимом от России и включенном в Россию, в разных ситуациях подчеркивая то одно, то другое. Руководство же России, будучи заинтересованным в политической поддержке со стороны всех тех территорий, которые оно привыкло называть "субъектами Федерации", а также будучи уверенным в своей способности при необходимости с успехом надавить на них, не предприняло никаких шагов для того, чтобы установить более внятную и вместе с тем не упрощенную, не ведущую к потрясениям систему взаимоотношений с этими сильно отличающимися друг от друга территориями.
Президент СССР М.С.Горбачев не был готов к тому, что процесс политической дезинтеграции Советского Союза становится неизбежной реальностью, и вел себя крайне противоречиво, допустив ряд серьезных и трагических ошибок. Фактически он стал инициатором применения силы против населения в тех регионах СССР, где уже успели созреть мощные центробежные движения. Напротив, Б.Н.Ельцин быстро и уверенно нашел общий язык с лидерами союзных республик и сумел использовать политический альянс с ними для укрепления влияния "российской" Москвы и собственного статуса реального государственного руководителя. В сложившихся условиях "союзный центр" не препятствовал проявлениям "внутрироссийского" сепаратизма, так как видел в этом противовес резкому усилению позиций Ельцина и правящих кругов других союзных республик.