Россия для россиян
Шрифт:
При всей противоестественности для России такого пути надо сознавать, что реализация этой угрозы, если предупреждение о ней не будет воспринято американской элитой, останется единственно возможной стратегией для России.
Контуры «взрывного переструктурирования» мирового порядка американцами в своих целях уже видны. Демократизация исламских стран, на которую последовательно и осознанно делает ставку руководство США, обеспечивает в них хаос, но не прогресс. Вероятно, хаотизацией исламского мира США намерены сбросить с себя глобальную ответственность и, одновременно, подорвать стабильность своих европейских (а если получится, хотя эти надежды и тщетны, то и китайских) конкурентов.
При сотрудничестве с США принципиально важно учитывать качественно новый фактор: «отвязывание» созданных американским руководством глобальных управляющих сетей от американского же государства. В результате их ответственность перед США почти исчезает (некоторые их действия показывают, что они ценят США и жизни американцев ненамного больше Югославии и жизней сербов), а качество стратегического планирования драматически снижается (так как связанные с государством аналитические структуры становятся для них менее доступными), что обуславливает большую разрушительность их действий. Это становится еще одним фактором перехода от стратегии «экспорта управляемых кризисов» к стратегии экспорта кризисов, уже не управляемых, то есть к хаотизации мира.
Программой-минимум России в отношениях с США должно в силу изложенного стать недопущение хаотизации России в рамках американской стратегии хаотизации мира.
Поражение республиканцев на довыборах 2006 года по меньшей мере на 6 лет (2 года до выборов 2008 года, в течение которых Буш будет оставаться «хромой уткой», и следующий срок демократической администрации, напоминающей худшее издание Картера) устранит США с роли главного и наиболее активного игрока на глобальной политической арене. Соответственно, роль, возможности и влияние России возрастут, однако в настоящее время российское государство просто в силу своей установившейся природы не имеет ресурсов, в первую очередь интеллектуальных и организационных, чтобы в полной мере воспользоваться открывающимися возможностями.
Пока Россия слаба, мы должны, сдерживая США в реализации их конкретных корыстных интересов (в частности, нельзя допустить вывода их вооружений на качественно новый уровень, позволяющий вести разрушительную для врага войну без риска потерь), поддерживать их в главном, в реализации их глобальной миссии — в поддержании общемирового порядка, пусть даже и несправедливого.
США должны поддерживать созданный ими мировой порядок (в частности, не уходить из Ирака), пока не рухнут под его тяжестью.
Когда же Россия окрепнет, ее задача изменится на противоположную — скорейший слом отжившего миропорядка и его переделка в соответствии с собственными нуждами. В этот момент отношение к США должно также измениться на противоположное, ибо они будут ключевым элементом этого подлежащего слому порядка. Все их слабые элементы, в том числе внутренние (в первую очередь растущая этноконфессиональная дифференциация общества и износ общественной инфраструктуры) должны быть беспощадно атакованы, желательно чужими руками, никак не связанными с Россией.
При этом недопустимо возникновение угрозы глобальной катастрофы (в первую очередь ядерной). Строго говоря, мы должны поступить с ними ровно так же, как они поступили с нами в конце 80-х — начале 90-х годов XX века, и, не допустив их сентиментальных ошибок, гарантировать себя от их возрождения.
1. Основная проблема— смена стратегий.
Прежде всего надо определить причины роста напряженности между Россией и США или, точнее, Россией и Западом.
Обычно говорят о субъективных факторах: дурных манерах российских авторитарных руководителей, международных скандалах (от убийств Политковской и Литвиненко до «зимних войн» с Украиной и Белоруссией), о политике друзей Путина перед выборами-2008 и специфической американской внутриполитической повестке дня (демократы и республиканцы будут соревноваться в том числе и в критике России).
Но есть как минимум один объективный фактор новой «холодной войны»: и Россия, и США кардинальным образом и при этом, что неприятно, во многом стихийно меняют стратегии своего развития.
С одной стороны, Россия получила действительно большие деньги («нефтедоллары») и хочет использовать их для достижения успеха и расширения своего влияния. Да, «суверенная демократия» — это клановая демократия, служащая интересам «силовых олигархов» и коррумпированных чиновников, но эти новые хозяева России имеют свои собственные интересы и свою собственную политику. Это политика бизнес-экспансии и индивидуальной интеграции в западные общества, часто без принятия западной культуры и законов. Их интересы в целом противоречат интересам российского государства и российского народа, но нельзя забывать, что в частностях они в целом ряде случаев совпадают.
Так или иначе, Россия осознает и преследует свои интересы впервые за последние 20 лет. Это хорошая новость для россиян, которые пока не понимают разницы между своими интересами и интересами силовых олигархов и коррумпированных чиновников. Однако это подлинный культурный шок для Запада, привыкшего к полному отсутствию у России своих собственных интересов.
С другой стороны, меняется и стратегия США. Причины этого изменения — не только перенапряжение из-за преимущественного использования грубой, прежде всего военной силы при пренебрежении «мягкой силой» убеждения, и не только будущий «афгано-иракский синдром». Проблема США глубже и имеет три основных измерения: кризис современной демократии, кризис современного управления и нарушение баланса в глобальной экономике (подробней см. в разделе «Кризис формальной демократии»).
Какой путь в данных условиях могут выбрать США? Какими будет американский ответ на данные системные вызовы?
2. Американский выбор во многом определит и российское будущее.
Современная Россия не может быть ключевым вопросом мировой политики для США. Их «российская политика» будет определяться общей американской стратегией. В настоящее время представляются возможными три основных варианта такой стратегии:
1. Контроль за ключевыми ресурсами глобального развития (сейчас это нефть, деньги, интеллект). Прямой контроль, как мы видим в Ираке, невозможен — силы Запада недостаточны для этого — но «мягкий контроль» может работать так же, как и все последние годы. Для России данная стратегия означает прежде всего концепцию «интернационализации» природных ресурсов Сибири и Дальнего Востока или, говоря прямо, изъятие у России этих ресурсов в пользу западных глобальных корпораций.