Россия и Германия. Стравить! От Версаля Вильгельма к Версалю Вильсона. Новый взгляд на старую войну
Шрифт:
Банкиры разводили руками, а на удивительное фиаско непотопляемых Ротшильдов пристально смотрели из сосед ней Германии немигающие синие глаза будущего фюрера. В декабре 1933 года парижского Эдуарда Ротшильда предупредили: в случае прихода к власти в Австрии нацисты всерьез возьмутся за расследование дела о банкротстве «Кредит-Анштальт». Соответственно венскому Луису Ротшильду рекомендовали отсидеться на вилле семьи во французских Каннах. И было за что…
Дело в том, что незадолго до венского «краха» германский министр иностранных дел Курциус и австрийский вице-канцлер Шибер подписали соглашение о таможенном союзе между Германией и Австрией. Таможенные границы уничтожались, вводились согласованные тарифы
Ещё дальше шёл Женевский протокол 1922 года, который запрещал даже экономический союз Австрии и Германии.
Хотя Курциус и Шибер ссылались на французскую идею об общеевропейском союзе, Франция резко протестовала. Германские и австрийские немцы пригрозили в случае отрицательной западной позиции сближением с СССР. Вот тогда-то французские финансовые круги (то есть Ротшильды) и прекратили сотрудничество с австрийскими банками, испытывавши ми трудности.
Англия удовлетворилась заверением Германии, что ее соглашение с Австрией вызвано экономическими, а не политически ми причинами. Но спорный вопрос передали в Гаагский третейский суд. И тот 5 сентября принял сторону Франции. Еще бы!
Предвидя такой исход, немцы обеих стран еще до решения суда заявили об отказе от соглашения. Ротшильды победили.
Что касается Америки, то вот как изменялась по годам сумма выплаченных дивидендов, если уровень 1925-го года принять за 100 %: в 1928 — 157 %; в 1929 — 198 %; в 1930 — 224 %.
Производство в США падало, а доходы американских рантье росли. В разгар «кризиса» они немного упали: в 1931 году — до 214 %, а в 1932 — до 182-х.
Да, обделывать ловкие дела в «добром Новом свете» научились… И можно было бы сказать, что хорошо организованным «кризисом» окончательно завершилась история о Первой Военной Сверхприбыли.
ГЛABA 12
Если где-то чего-то убудет…
Ещё Михайло Ломоносов заметил, что если где-то чего-то убудет, то в другом месте и прибавится. Краткий итог Первой мировой войны для простых людей выразился в следующих примерных цифрах:
Погибло военнослужащих — 10 000 000.
Пропало без вести
(предположительно погибло) — 3 000 000.
Погибло гражданских лиц — 13 000 000.
Ранено — 20 000 000.
Осталось сирот войны — 9 000 000.
Осталось вдов войны — 5 000 000.
Беженцев стало — 10 000 000.
Только убитых и раненых насчитывалось 46 миллионов! Прибавим к этому еще и дополнительный дефицит населения из-за снижения рождаемости и увеличения смертности — 20 миллионов нерождений и смертей. И если это, читатель, — не глобальный геноцид, устроенный тогда капиталом в таких масштабах впервые, то что же тогда такое геноцид?
Так выразились итоги Первой мировой войны в отношении людей. А как по части финансов?
К началу тридцатых годов затраты на Первую мировую все еще толком не подсчитали. Тем не менее конкретные цифры были уже в ходу, и ими широко пользовались. Вот запись от 1 апреля 1933 года, сделанная Джавахарлалом Неру в своих письмах-очерках «Взгляд на всемирную историю». Неру пи сал их для дочери, юной Индиры Ганди, сидя в разных тюрьмах Индии.
Апрель 1933 года застал его в Центральной тюрьме Наини, откуда он и сообщал: «Американцы оценивают общую сумму расходов союзников в 40 999 600 000 — почти в 41 миллиард фунтов стерлингов, а расходы германских государств — в 15 122 300 000, свыше 15-ти миллиардов фунтов стерлингов. Общая сумма их составляет свыше 50-ти миллиардов фунтов!»…
Как видим, сплошные потери… Так что, может, великий наш помор был неправ? Не работает, значит, закон сохранения материи в человеческом обществе, когда гремят пушки? Э-э, нет — работает! Да ещё как!
Говоря о войнах, всегда почему-то подсчитывают расходы. Хотя расход для одних — доход для других! Не так ли? За Первую мировую войну были не только израсходованы 50 миллиардов фунтов, но и ПОЛУЧЕНО было кем-то примерно столь ко же… Государства, кроме США, оказались после войны не столько в шелку, сколько в долгу.
Так в долгу кому?
Ответ один: международным финансовым группам и монополиям, где капитал США играл уже первую, но далеко не единственную скрипку.
О доходах, полученных единицами как проценты с крови и слез миллионов, тот же Неру писал: «Мы не можем как следует оценить значение таких цифр — они слишком далеко выходят за пределы нашего повседневного опыта. Они напоминают астрономические цифры, как расстояние от Солнца до звезд»…
Сказано сильно, но неточно. Не для жителей Солнца или звезд, а для вполне реальных НЕКОТОРЫХ землян эти циф ры находились всего лишь на расстоянии руки, протянутой к личному тайному сейфу.
И порывшись в нем, слабые человеческие руки (хотя можно ли их называть «слабыми» и «человеческими» — не знаю!) вынимали оттуда ЛИЧНУЮ мощь, равную звездной.
Ну как же не поддаваться такому соблазну, господа, товарищи, леди энд джентльмены, если такой соблазн неотразим?
Когда профессор Уильям Додд, попавший на пост посла Штатов в рейхе чудом — всего лишь как вывеска американского либерала, однажды сморозил в имении Геринга, что, дескать, если бы люди знали историческую правду, большой войны никогда не было бы, английский посол сэр Эрик Фиппс и французский Франсуа-Понсэ в голос расхохотались, ничего не сказав в ответ…
А честный, но наивный Додд никак не мог взять в толк — с чего они хохотали, почему отмолчались… Но они-то знали — ПОЧЕМУ…
Когда Америка уже готовилась распять Германию после поражения немцев в фактически закончившейся войне, Вудро Вильсон 14 октября 1918 года с высокомерием громилы, наслаждающегося беспомощностью жертвы, направил в Европу ноту, в которой неосознанно разоблачил и себя, и своих патронов.
Вильсон ультимативно требовал низложения Вильгельма П. В качестве мотива он выдвинул стремление Америки к уничтожению «всякой произвольной власти где бы то ни было, могущей отдельно, тайно и по собственному единственному усмотрению нарушить мир на свете». Далее Вильсон пояснял: «Власть, которая до сих пор управляла германской нацией, и есть такого рода власть, как здесь описано».
Американский президент лгал даже формально, поскольку Вильгельм не был неограниченным самодержавным монархом, а за военные кредиты голосовал весь рейхстаг, кроме Карла Либкнехта. Но президент был поразительно точен в другом — в описании подлинного характера и методов власти той золотой элиты, которая как раз «тайно и по собственному единственному усмотрению» нарушила мир на свете во имя своекорыстных целей.
Конечно, не только настоящие, серьезные доходы, но и их подлинные созидатели и обладатели никогда не рвались и не рвутся на первые страницы той истории, с которой потом разбираются историки и архивисты.