Россия и Китай: 300 лет на грани войны
Шрифт:
На границе между Российской и Китайской империями поддерживались спокойные, внешне дружественные отношения. Однако уровень доверия и искренности в этих отношениях был крайне низким. Пограничная охрана двух сторон проявляла бдительность и принимала меры к недопущению провокаций.
Позиция русского правительства в отношении проблемы Амура в первой половине XIX столетия не была постоянной. Она менялась в зависимости от экономического состояния страны и международной обстановки. Однако для российской стороны было характерно стремление разрешить возникшую погранично-территориальную проблему дипломатическим путем. Отказ от военных или иных методов давления,
Известный российский дипломат и специалист по Китаю А. Максимов в своей работе «Наши задачи на Крайнем Востоке» дал глубокую оценку деятельности Муравьева-Амурского по укреплению дальневосточных рубежей России:
«Благодаря появлению нового политического деятеля, Н.Н. Муравьева (впоследствии графа Амурского), хорошо понявшего, как надо держать себя с высокомерным и в то же время крайне нерешительным, трусливым китайским правительством, наш слабый, уступчивый, полный заискивания и нередко даже лишенный достоинства образ действий неожиданно изменился в решительный, настойчивый, энергичный.
Генерал Н.Н. Муравьев, ознакомившись с характером китайцев, пришел к заключению, что лучший способ действия с этим двуличным народом — самая упорная настойчивость, опирающаяся на силу. Он отлично знал, что китайцы легко доходят до дерзости, когда видят, что боятся их раздражить, и делаются робкими и уступчивыми при должном проявлении силы, достоинства, энергии и настойчивости. Новый деятель на поприще нашей политики с Китаем хорошо раскусил народ, с которым он имел дело. Проявляя необыкновенную решительность в своих действиях, настойчивость в требованиях и энергию при устранении всех лежавших на пути препятствий, генерал Н.Н. Муравьев разом поднял на крайнем Востоке совершенно стертое временем обаяние русского имени, быстро достиг неожиданного и беспримерного успеха.
Замечательно, что генерал Н.Н. Муравьев решился покончить с амурским вопросом в самое критическое для России время, когда, имея уже дело с сильнейшими врагами, ей должно было быть особенно осторожной с соседним государством, имевшим с ней более пяти тысяч верст общей границы и находившимся, кроме того, уже под влиянием наших европейских врагов. Занятием Амура в эту самую минуту Н.Н. Муравьев указал тот единственный способ действий, который может иметь успех при сношениях с Китаем» {152} .
Проблема разграничений в Приамурье в рассматриваемый период не находилась в центре внимания цинского правительства. Амур географически, экономически и политически лежал в стороне от магистральных путей развития Цинского Китая. Происходившие на его берегах события мало касались интересов Пекина. Фактически этот регион был своеобразной нейтральной зоной между двумя империями.
С появлением на Дальнем Востоке «третьей силы» — активной завоевательной политики западных держав — для России стало принципиально важным скорейшее и выгодное для России размежевание в Приморье и Приамурье. Политический «вакуум» в этих отдаленных местах Российской империи создавал потенциальную опасность появления там английских или иных колоний или протекторатов. Такой поворот событий мог бы в корне поломать систему политического равновесия на Дальнем Востоке и неизмеримо осложнить военно-политическую обстановку в том регионе.
Россия с честью смогла достичь своей цели размежевания с Китаем по Амуру. Многолетнее состояние статус-кво на границе, удовлетворявшее обе стороны в прошлом по дипломатическим соображениям, теперь явно препятствовало экономическому, социальному, демографическому и культурному развитию Приамурья и Приморья. И только Айгуньский договор 1858 года, хоть и не окончательно и не полностью, но положил начало пограничному размежеванию по Амуру и Уссури.
Военные аспекты миссии Е.В. Путятина и Н.П. Игнатьева
Западные державы, и прежде всего Англия, уже с конца XVIII в. начали активные попытки налаживания дипломатических и торговых отношений с Цинским Китаем. Преследуя свои собственные колониальные цели, они стремились закрепиться в Китае, превратив его в огромный рынок сбыта опиума. Первая «опиумная» война 1840—1842 гг. привела к тому, что европейские державы и США начали навязывать Китаю неравноправные договоры, превращая его в огромную полуколонию.
Грабеж Китая иностранными государствами и почти 200-летнее господство маньчжурских феодалов внутри страны вызвали рост национального сознания китайского народа, явились предпосылками Тайпинского восстания.
В 1854 году Англия, Франция и США предъявили Китаю новые требования о пересмотре заключенных ранее договоров, предоставлении западным державам права неограниченной торговли по всей территории Китая, официальном разрешении торговли опиумом. Цинское правительство отказалось удовлетворить эти ультимативные требования.
Англия и Франция, вовлеченные в это время в войну с Россией, не решились начать войну одновременно и против Китая. Только после того как в 1855 году был заключен Парижский мир с Россией, Англия и Франция смогли нарастить свои военные и дипломатические усилия на китайском направлении.
В октябре 1856 года Англия начала военные действия против Китая, которые получили название второй «опиумной» войны. Позднее к англичанам присоединились французы.
На этом международном фоне развивались отношения между Россией и Китаем в середине XIX в.
С одной стороны, и Россия, и Китай оказались в тот период объектами агрессивных действий Англии и Франции (хотя и по различным поводам и причинам). Исходя из общности стратегических позиций в отношении Англии, Россия предлагала свою военную помощь китайской стороне, однако Пекин принципиально не пошел на развитие стратегических связей со своим северным соседом. Очевидно, это была крупная ошибка Китая.
С другой стороны, Россия, будучи серьезной политической силой на мировой арене, попыталась использовать в своих геополитических интересах ситуацию в Китае, втянутом во вторую «опиумную» войну. Россия в активности Англии в Китае обоснованно видела непосредственную угрозу своим интересам на Дальнем Востоке.
О планах английской военной экспедиции в Китай стало известно из доклада в Петербург российского морского агента в Лондоне и Париже графа Е.В. Путятина. По настоянию морского министра, начальника Главного морского штаба генерал-адмирала великого князя Константина Николаевича, с учетом создавшейся обстановки в начале 1857 года Путятин был назначен посланником и полномочным министром к китайскому императору. Ему ставилась задача «вытребовать у маньчжурского правительства те же права и преимущества, какие будут даны другим державам, и заодно покончить пограничные вопросы на Амуре и в Киргизской степи» {153} .