Россия и русские в мировой истории.
Шрифт:
РПЦ после распада страны оставалась единственной структурой, соединяющей в духовной сфере бывшую единую общность. Зависимые финансово, выходящие из-под жесткого контроля государства церковные структуры оказались под давлением уже другого свойства: политические группировки у власти в новых государствах начали использовать свои законодательные и финансовые возможности для привлечения духовенства к осуществлению своих политических и геополитических планов. Сюда же направились субсидии и участие государственных интересов и антиправославных сил из-за рубежа. Католические фонды (Kirche in Not, ФРГ) оплачивают возведение храмов и образование в престижном <Коллегиум-руссикум> (Ватикан). Сейчас УГКЦ создала 3300 мельчайших приходов, 60 учебных заведений, 64 издания. Практикующими греко-католиками является костяк антирусской интеллигенции. Цель УГКЦ – создание <Украинской поместной церкви киевского патриархата> в юрисдикции римского папы. В нее должны войти
Сейчас на Украине действуют: никем не признанная <украинская автокефальная церковь>, основанная Петлюрой и поощрявшаяся большевиками как <обновленческая, раскольничий <Киевский пат-
437
риархат>, возглавляемый непризнанным и извергнутым из сана и анафематствованным Филаретом, совершившим раскол под прямым давлением Л. Кравчука. Еще одна, очень малочисленная, УПЦ Константинопольского патриархата базируется в США, создана группой эмигрантов, отличается крайним криптокатолицизмом и начинает свою деятельность на Украине, так как имеет некоторую легитимность. Но подавляющее число верующих остались верными УПЦ Московского патриархата и весьма активно выступают против расколов и за четкую пророссийскую позицию Украины. Несмотря на это, униаты и раскольники пользуются вниманием Ватикана и Запада. 3. Бжезинский, который не раз предостерегал, что именно с Украиной без всего остального Россия опять станет империей, и М. Олбрайт наносили визит извергнутому Филарету. Это неудивительно, ибо положение на Украине, соотношение и значимость антикоммунистических и антирусских настроений всегда были объектом пристального внимания американской политики и спецслужб.
В документе ЦРУ от 4 марта 1958 г., посвященном оценке внутренней прочности <режима китайско-советского блока>, анализируются потенциальные оппозиционные настроения и структуры, которые можно было бы использовать в случае всеобщей войны, вероятность которой в этих документах неизменно оценивается как существенная. Выводы с этой точки зрения в целом неутешительны:
подчеркивается, что в целом имеющееся сопротивление носит скорее <антикоммунистический, нежели антирусский характер> и в случае потенциальной войны <большинство украинских солдат будут яростно сражаться на русской стороне>, а <украинское диссидентство вряд ли решилось бы на сопротивление советскому режиму, если бы только не было совершенно уверено в том, что СССР проиграет войну>. Сопоставляя антирусский и антисоветский потенциал, документ отмечает, что соответствующие настроения и активность сохраняются в западных областях Украины и проводятся в основном интеллигенцией, <сопротивляющейся русификации>. В связи с недавним подавлением венгерского мятежа отмечено отсутствие на Украине какого-либо <сочувствия> к мятежникам. Тем не менее документ выражает <надежду>, что украинский <национализм можно было бы поддержать живым, чтобы он послужил основой для свободной Украины в будущем>. В пункте 13 Приложения С делается вывод, почти рекомендация по стилю изложения, что <оппозицию советскому режиму можно было бы естественно канализировать в требования расчленения СССР>540.
540 CIA Cold War Records. Selected Estimates on the Soviet Union. 1950– 1959. History Staff. Center for the Study of Intelligence. Central Intelligence Agency. Wash., 1993, p. 245-247.
438
Пассионарность униатов, являющихся источником идеологии москвофобии на Украине, обусловлена и тем, что Галиция не знала принудительной атеизации в таких сроках и мерах, как Малороссия, Новороссия и Таврия, тогда как православной малороссийской интеллигенции, стоящей на позициях общерусского единства, был нанесен колоссальный удар с разных сторон в 20-30-е и 60-е годы. Русскоязычные промышленные регионы Новороссии – самые атеизированные, обывательские и не способные сформулировать идейную альтернативу, которая стала бы в начале 90-х годов адекватным ответом на <галицийский вызов>, основанный на извращении истории. Идея реставрации СССР таким ответом не являлась. Именно отречение от общерусской и общеправославной судьбы позволяет обосновывать историческую логику не только отдельного от России, но ориентированного стратегически и духовно на Запад развития Украины. За членство в НАТО ратуют все униатские лидеры УНА-УНСО, и верно замечание К. Мяло, что прославление сейчас на Украине Мазепы объясняется не только его союзом с геополитическим противником России Карлом XII, но и апофеозом в период его гетманства латино-могилянской школы.
Официальный Киев в дипломатической риторике заявляет о равных добрососедских отношениях с Россией и со всеми другими государствами, что говорит о нероссийском векторе государственной доктрины страны, где более трети населения – русские, а более половины считает русский язык родным. Рада отказалась в 1996 году придать русскому языку статус государственного даже в Новороссии и в Крыму – на землях, которые никакого отношения не имели к Чигиринской республике Б. Хмельницкого, воссоединившейся с Россией в 1654 году. История также переписывается под углом зрения многовековой борьбы Украины с имперской угнетательницей – Россией. Мазепинщина как историческая идеология преподается в школах, но в свое время из 16 епископов, анафематствовавших Мазепу, 14 были малороссами.
Украина, взяв на себя роль ликвидатора СССР, провозгласила себя и <учредителем> СНГ. Однако Украина так и не стала настоящим членом СНГ – она не подписала Устав СНГ и Договор о коллективной безопасности. С самого начала именно позиция Украины вела к тому, чтобы не сохранились не только единые вооруженные силы, но даже не было бы <объединенных>. Политика Украины в целом за истекшее десятилетие была нацелена на то, чтобы СНГ как структура, удерживающая военно-стратегический и геополитический ареал исторического государства Российского, стала номинальной. Украина приняла участие в оформлении соглашения ГУАМ, получившего название по первым буквам названий составляющих его членов – Грузии, Украины, Азербайджана и Молдовы. Это региональное объединение без России стран Черноморско-Каспийского
439
бассейна – важнейшего стратегического региона, созданное в противовес СНГ государствами, открыто заигрывающими с НАТО, США и Турцией, откровенно проявляющей идеи исторического реванша.
Украина подписала Хартию Украина – НАТО, где содержится формулировка о стратегической цели Украины – интеграции в <атлантические структуры>. Ратификация Договора России с Украиной сняла ряд объективных препятствий для вступления ее в НАТО, так как формально, хотя и в формулировках, позволяющих двусмысленное толкование, признала сегодняшние границы Украины. Сразу после подписания этого договора (до ратификации), символизировавшего уход России с Черного моря, там были назначены совместные маневры с НАТО <Си-Бриз>, первоначальный сценарий которых предполагал отработку защиты целостности Украины от посягательств иностранной державы, а именно отторжения Крыма <соседней державой>.
По всем канонам оценки статуса международного договора Договор между Россией и Украиной, ратифицированный в 1999 году, не удовлетворяет признакам <договора о дружбе>. В нем отсутствует самый главный для сегодняшней ситуации пункт – обязательство не вступать в блоки и союзы, враждебные друг другу, и не допускать на свои территории вооруженные силы третьих держав. Вскоре председатель Совета по национальной безопасности Украины высказал свое мнение о будущем Украины: <НАТО не должна оставить бывшие республики СССР один на один со своей безопасностью>. Последовавшие контакты с НАТО подтвердили эту устойчивую тенденцию в политике Украины, которая особенно укрепилась после выборов президента и последовавшего парламентского переворота, когда вопреки регламенту оппозиция была отстранена от принятия решений.
Эти события подхлестнули не только <атлантическую>, но и пророссийскую тенденцию. Поэтому Украина – объект приложения колоссальных политических, финансовых усилий и <демократических> ухаживаний США. США самым пристальным образом контролировали ситуацию и перипетии с проблемой автономии Крыма и статусом Севастополя. Еще до разгрома Киевом пророссийских крымских государственных структур они сформулировали с завидной жесткостью свою позицию: Вашингтон непременно должен быть четвертым участником, если к диалогу Крыма и Украины присоединяется Россия. <Неовильсонианская политика> действовала по пункту 6 Программы Вильсона, подчеркивая <иностранный> статус Черноморского флота. Но Шестой флот США, нарушая Конвенцию о Черноморских проливах, многократно входит в Черное море. Британский министр обороны М. Ривкин заявлял, что вовлечение Украины в партнерство с НАТО должно стать логическим завершением распада СССР. Конгресс США перенацелил стратегию финан-
440
сирования на Киев, чтобы предупредить всеми средствами любые интеграционные тенденции с Россией, которая вместе с Украиной стала бы опять <империей>, то есть супердержавой.
С геополитической точки зрения православная Украина уже оказывается зажатой в знакомые исторические тиски между <латинской> Галицией и крымскими татарами, поощряемыми из Львова и Стамбула, из которых она вырвалась однажды только через Переяславскую Раду. Но осуществить полное геополитическое и духовное разъединение русских и украинцев (эту давнюю цель не раз откровенно формулировал 3. Бжезинский) можно, лишь вытеснив Россию из Крыма и Севастополя, что будет и окончательным решением Восточного вопроса с поражением России и славянства. Это прекрасно понимали в XIX веке – от поэта Г. Державина до героев Севастопольской обороны и канцлера А.М. Горчакова. Его 200-летие Россия отметила пышными речами министра иностранных дел и договором с Украиной – отречением от Крыма и Севастополя, что выглядело почти фарсом, ибо именно черноморские позиции России и отмена унизительных последствий крымского поражения были делом жизни блистательного русского дипломата.